Между тем, в российских городах продолжаются судебные процессы над участниками предыдущей несанкционированной протестной акции 23 января. Так, Тверской районный суд Москвы приговорил двух участников несанкционированных протестов к реальным тюремным срокам – к двум годам колонии общего режима по статье о применении насилия к представителю власти.
Во Владивостоке суд приговорил участника акции 23 января к двум годам условно – по той же самой статье.
В Екатеринбурге за участие в протестах активисту назначили 39 часов обязательных работ.
Есть и обратные примеры: в Воронеже районный суд оправдал всех 11 участников митингов, задержанных 23 января.
Но повлияет ли жестокость власти на характер и массовость протестного движения в России – ещё очень большой вопрос.
Фотограф Маша Чудная, работавшая на митинге 23 января в Санкт-Петербурге, очень точно и тонко подметила основные настроения большинства участников протестного движения.
«Я никогда не имела чёткой позиции и серьёзных знаний в политике, но вместе со всеми жаждала перемен. Нет, я знаю, каких именно перемен хочу, но не знала и не знаю, как этих перемен достичь.
За день до событий я проснулась и разрыдалась. Вдруг поверилось в возможность того, что что-то может измениться к лучшему. Весь день проходила, словно ударенная током, нервно расспрашивая немногих попавшихся на пути о планах на ближайшую субботу. К вечеру от волнения я с трудом могла уснуть.
Присутствуя на митинге, я также не придерживалась чёткой позиции относительно чего бы то ни было и переживала то за мирных граждан, то за омоновцев.
Однако вот мы сворачиваем на Невский, и я вместе со всеми кричу слова песенки про «Аквадискотеку», а потом я, не имевшая какой-либо чёткой позиции, вместе со всеми выхожу на проезжую часть, мешая проезду незаинтересованных в переменах граждан и злобно посверкивая глазами в сторону случайных прохожих и какой-то перепуганной бабули.
А потом мы бежим. Сначала от омоновцев, а потом от обезумевшей толпы людей.
От толпы людей бегать страшно. Тем более от тех, что не имеют чёткой гражданской позиции. Тем более, когда сама её не имеешь. Смешно и глупо сидеть сутки напролёт в спецприёмниках, а потом выплачивать штрафы и вообще судиться.
Хорошо, когда можно весело выплеснуть негатив: покричать, попеть, потанцевать, побегать, вернуться в свои восемнадцать лет и возомнить себя великим борцом за права человеческие.
Но на выходе - пока лишь негатив.
Может когда этот негатив сформируется в какую-либо четую гражданскую позицию, тогда и будут возможны какие-либо перемены?»
