Священник Георгий Кочетков. Фото: пресс-служба братства «Сретение»– Всё, конечно, зависит от масштаба события. Всегда люди ощущали XX век в России как русскую трагедию и катастрофу, связанную с революцией и со всем тем, что потом произошло в нашей истории. Все хорошо понимали, что за этим стоят десятки миллионов жизней, уж не говоря о людях просто страдавших.
В то время как в Советском Союзе день 7 ноября был праздником, во всём мире для русской эмиграции это был День национальной скорби. Исторически 30 октября, может быть, было выбрано немножко произвольно, но не так важно, как был назначен такой день памяти жертв политических или – точнее сказать – советских репрессий. Именно советских, потому что вообще политические репрессии – это широкое понятие, и оно не специфически русское, не специфически наше. Во всём мире творится много всякого зла, но для нас же очень важно выделить именно этот период нашей истории – начиная с 1917 года, даже не с начала Первой мировой войны, хотя там Россия тоже понесла миллионные жертвы и большие убытки. Конечно, если у людей нет возможности или желания или они недостаточно знают нашу историю, пусть они вспомнят жертв советских репрессий 30 октября и 7 ноября – и это будет замечательно, потому что некоторые живут, совсем ни о чём и ни о ком не помня.
Но для тех, кто понимает масштаб беды – что эти жертвы советских репрессий и советского строя, всех преступных деяний советской власти, вопиют к небу, – само собой получается, раз уж 30 октября от 7 ноября отстоит всего лишь на 9 дней, то странно разрывать эти два дня памяти и скорби. Мы понимаем, что это связано с покаянием, которое нужно для очищения от этой жуткой грязи и преступлений, чтобы этот мрак рассеялся. Нет другого средства у людей, кроме покаяния пред Богом и друг перед другом. И поэтому мы предлагаем начиная с 2017 года, со столетия октябрьского переворота, именно так отмечать эти дни. Предлагаем и какую-то свою программу, чтобы каждый день был посвящён особым событиям и воспоминаниям: репрессированной церкви, жертвам голодоморов, ГУЛАГу, жертвам внутренних и внешних войн, в том числе раскулачивания, продаже за рубеж разграбленных русских ценностей, техногенным катастрофам и так далее. Хотя, конечно, никто никого здесь не может заставить что-то сделать – это всё свободно. Нельзя же каяться и скорбеть, потому что тебя заставляют это делать. В эти дни мы также предлагаем каждый вечер возжигать свечу памяти, ставить её на подоконник – вдруг кто-то заметит этот огонёк, не только Господь Бог, но и люди, и в их сердцах тоже, может быть, загорится свет, которого так сейчас всем не хватает.
– К кому это послание обращено?
– Очень интересно, что его слышат самые разные люди, иногда там, где не ожидаешь. Мы обычно не ждём здесь никаких больших знаний и серьёзного восприятия этих вещей, скажем, со стороны молодёжи или со стороны простых людей, особенно тех, которые до сих пор находятся под влиянием коммунистической или посткоммунистической пропаганды. Но оказывается, что людей всё это волнует. Им надоело жить под колпаком ужаса перед будущим. Им надоело жить как ваньки, не помнящие родства, иногда не знающие даже имён своих дедов и прадедов, уж не говоря о том, чтобы знать их биографию, знать их жизнь. Некоторые начинают гордиться то одним, то другим в своих предках, а другие, наоборот, унывают. Не нужно здесь никаких крайностей: ни унывать не нужно, ни гордиться всем подряд. Да, нам было чем гордиться и в советские времена – например, опытом великого множества русских новомучеников и исповедников веры. Только среди священнослужителей были убиты сорок пять тысяч человек и сто тридцать тысяч были репрессированы. И хотя прошло уже столько поколений, которые молча переживали эту трагедию, потому что нельзя было сказать ни одного живого правдивого слова о прошедших событиях, однако люди что-то вспоминают, и это чудо.
– В наши дни тоски и печали и без того хватает. Люди ждут какого-то ободрения, а им вместо ободрения предлагается ещё большее сокрушение. Насколько это резонно вообще? Как это может быть воспринято?
– Конечно, многие люди в наше время забыли, что такое настоящее покаяние и что такое настоящий пост. Они часто к посту относятся просто как к диете, к покаянию – как к только посыпанию головы пеплом. Но ведь мы же христиане, и мы понимаем, что на самом-то деле покаяние – это то, что просветляет жизнь, делает её светлой. Подлинное покаяние показывает, как можно убрать подсознательные или сознательные тяжести, лежащие на совести или в каком-то психотипе нашей жизни. А как иначе можно от этого освободиться? Просто сказать: «Я ничего не хочу знать, я не хочу ни за кого отвечать, кроме самого себя, да и за себя не умею». И всё? Так нельзя жить! Конечно, сейчас много именно тоски, но прекрасное средство от тоски – это молитва, пост и покаяние. В этом-то и чудо. Людям надо обратиться к Богу, нужно обратиться к голосу своей совести, нужно подумать о своих предках и о тех, с кем мы жили и живём рядом.
– Упомянутые дни посвящены слишком разным событиям и явлениям. Вам не кажется, что воспоминание техногенных катастроф выглядит попыткой всё свалить на советское время? Эти катастрофы стали следствием возникших в XX веке новых технологий, они случались не только в СССР и, как ни не хочется об этом думать, ещё будут возникать.
– К большому сожалению, люди после 1917 года стали слишком привержены к гигантистским планам. Гигантизм – одно из характерных свойств советской идеологии и практики. Всё воспринималось вот в таких неумеренных, нездоровых масштабах. Чувства меры не было, смирения не было. Хотели перевернуть всё и всех. И поэтому в это время возникли не просто те техногенные катастрофы, которые всегда в цивилизации могут быть, поскольку любая цивилизация – неоднозначное явление. Но ХХ век, особенно в нашей стране – не просто очередное звено в этой цепи. Это именно следствие того сумасшествия, когда хозяйство велось ненормально, неестественно. Оно не развивалось, а ломалось. Строилось что-то гигантское, поражающее иногда внешними формами, но не имеющее перспектив. Сколько мы сейчас видим таких остовов, выстроенных в советское время заводов, железных дорог, населённых пунктов…
Людей отучали хорошо работать. Нужно было выполнять громадные планы в неестественно быстрые сроки. То, как они исполнялись, представляло страшную картину. А по-другому Страна советов не жила, других законов не признавала. Поэтому техногенные катастрофы стали нас преследовать прямо с 20–30-х годов. То хотели реки повернуть вспять, то поднять целину в необъятных масштабах, то выстроить какие-то дороги на Крайнем Севере – там, где они были и не нужны, и было невозможно их качественно построить, а иногда просто достроить – тем более рабским трудом узников ГУЛАГа. Это было ужасно ещё и потому, что планировалось. ГУЛАГ – это элемент планового хозяйства. И именно туда, в ГУЛАГ, была отправлена Россия, туда был отправлен прежде всего русский народ, хотя и вместе с представителями других народов, конечно. Но в первую очередь советская власть была антирусской, антиправославной и антироссийской. Поэтому мы должны понимать, где корни этих ужасных катастроф. Это не просто естественные ошибки или какие-то внезапные явления природы. Это что-то более тяжёлое, и за этим тоже стоят миллионные жертвы. В этом тоже надо каяться, особенно за тех, кто был связан с ядерным оружием, которое, можно сказать, испытывали на живых людях: то случались утечки радиации, то взрывались какие-то ядерные объекты, а людей не предупреждали, их не берегли, с ними как с людьми не считались.
Спецпоселение Миньярского района Челябинской области. Фото: Государственный исторический музей Южного УралаМы должны не только это вспомнить и принести покаяние за творивших такое, но и в то же время прославить тех, кто в таких ужасных условиях повёл себя достойно.
– Я извиняюсь за несколько «проектный» подход в данном случае, но какова цель и каковы, на ваш взгляд, сроки принесения плодов от таких Дней покаяния и скорби? Наступит ли время, когда эти Дни можно будет отменить? Если наступит, то когда? И каковы его признаки?
– Я не хочу строить из себя пророка. Это может продолжаться долго, может – не очень долго. Важно, чтобы мы понимали, что это зависит и от нас. Если мы откроем своё сердце и свой разум для того, чтобы это всё узнать, чтобы поставить на своё место то, что было со своего места сброшено и сдвинуто, если люди сделают необходимые выводы из русской и советской истории XX века, если они действительно обратятся к Богу и захотят жить по законам любви, свободы и истины, то, конечно, эти дни скорби и покаяния можно будет прекратить.
Я надеюсь, что так оно и будет. Я верю, что наша страна не обречена на гибель. Хотя сейчас у многих людей катастрофические настроения. Я верю, что наш народ ещё может очистить своё прошлое и снова стать настоящим народом. И это наша цель. Возродиться – это не просто очиститься, но и сделать шаг вперёд, потому что покаяние должно вести к возрождению страны, народа, церкви и каждого человека вместе с голосом его совести.
– Вам что-то приходит на ум, когда возжигаете свечу на своём окне в эти дни?
– Это символ горения сердца, символ молитвы, скорбной и покаянной, образ Света, светящего во тьме. Тут на ум приходят слова молитвы: «Слава Тебе, явившему нам Свет».
