11:30 Вошла судья Назарова. Начинается. Она тут же предупредила прессу, что после начала процесса придётся покинуть зал. Зачитывает права. Отводов нет. В зале также заинтересованные лица из Роскомнадзора и Минюста.
11:37 Приставы готовы помочь журналистам выйти. Пресса удаляется в пресс-центр. Судья комментирует: «Такое большое количество людей в одном зале, неудобно работать».
11:38 Юрист Вайпан: Ходатайство о привлечении соответчика – Пермское краевое отделение Мемориала*. По иску должны быть ликвидированы также структурные подразделения ответчика. Закон предусматривает, что к структурным подразделениям могут относиться также самостоятельные юрлица. То есть Пермское отделение могут ликвидировать вместе с Международным Мемориалом*.
11:42 Судья спрашивает, сразу обсуждаем или по очереди. Прокуратура возражает против удовлетворения ходатайства, потому что тогда нужно будет привлекать и другие подразделения Мемориала*. Минюст: если ликвидируют головную организацию, то структурные подразделения тоже подлежат ликвидации. РКН поддержал. Судья отказала в удовлетворении.
11:47 Выступает Эйсмонт с ходатайством об истребовании документов: «Нам непонятно, в рамках каких процессуальных действий был проведён акт осмотра. Прокуратура проводит проверки только на основании заявлений. У нас нет данных, на основании чего был проведён осмотр от 8.12.20, по итогам которого составлен акт в деле». Юрист заявила ещё одно ходатайство про истребование. Истец приложил постановления и решения Московского городского и Тверского судов. Также она заметила: «Ответчик незамедлительно исполнял постановления и ставил маркировку. Мы устраняли нарушения сразу. Мы считаем важным доказательством материалы дел, где содержатся данные о том, что мы сразу исправляли нарушения».
11:53 Судья говорит, что надо меньше объяснять обоснования, и «смеет нам напомнить, что она определяет тут порядок». Затем спрашивает есть ли ещё ходатайства на этой стадии. Юрист Вайпан заявляет о привлечении в качестве соответчика ассоциацию Мемориал* (Франция) – по статье 47 закона об общественных объединениях, это такое же структурное подразделение как и Пермь. То же самое – отделение «Мемориал» Чешская Республика*. Мемориал Чехии – самостоятельное юрлицо, но по своему уставу – часть Международного Мемориала*. В это же время в пресс-комнате отключили видеотрансляцию заседания, оставив только звук.
12:01 Юрист Секретарёва: «Оригинал устава из Франции апостилирован надлежащим образом, и с него сняты копии». Судья удовлетворенно кивает и спрашивает: «Истец хочет ознакомиться с уставными документами из Франции и Чехии?» Ответ положительный.
12:05 Судья: «Неправильно оформлены документы». Юрист Секретарёва: «Мы просто не успели их скрепить вместе, у нас было очень мало времени. Мы будем рады исправить эту ошибку к следующему заседанию». В это время адвокат Эйсмонт просит возобновить трансляцию, потому что у прессы в соседнем зале пропало видео. Судья обещает восстановить трансляцию.
12:09 Вайпан ходатайствует о привлечении заинтересованного лица – Рачинского. Судья (перебивает): – Ну он же представляет юрлицо без доверенности. – Да, но есть ещё Жемкова, которая тоже может действовать без доверенности, – при этом юрист просит привлечь её в качестве заинтересованного лица. – Если она имеет право представлять Мемориал* без доверенности, то может быть представителем, а не заинтересованным лицом, как и Рачинский. Вайпан просит обоих признать заинтересованными лицами.
Судья не видит оснований, объясняет, что они представители, и спрашивает: – Где Жемкова? – У здания суда. – Сообщите, что если она явилась, она может зайти. Вайпан просит ещё привлечь как заинтересованное лицо Александра Черкасова. Объясняет, что после ликвидации могут быть возложены обязанности и на учредителей. Юрист представляет список учредителей – их трое. Поясняет, что Жемкову уже заявили, ещё один умер, а Черкасова вот просим допустить.
12:16 Судья: «Тогда слушаем истца по заявленным ходатайствам по истребованию материалов дел в Тверском суде, по привлечению Французского и Чешского отделений, и по Черкасову». Прокуратура против удовлетворения: – По первому у нас единый орган! И мы просто делали нашу повседневную работу – увидели нарушение, провели исследование сайтов. Вайпан: – Имеет значение, что нарушения устранены не сейчас, а ещё тогда. Прокуратура возражает и против остальных ходатайств.
12:20 Минюст высказывается по этим же ходатайствам так: по первому – на усмотрение суда, по второму – должны быть все филиалы в едином реестре. И это отдельное нарушение, если их там нет. Ранее Международный Мемориал* в протоколе чётко указывал, что Французское отделение – членская организация, по нему чётко просят отказать. Чешское отделение – да, но раз Перми отказали, значит, и чехам нужно отказать – ММ* злоупотребляет правом. «То же касается и госпожи Жемковой».
Судья: Но Жемкова допущена у нас! Минюст: Но она почему-то не явилась! Затягивает процесс! Минюст по третьему ходатайству: «Учредители автоматически становятся их членами, тогда надо заявлять всех многочисленных членов! Ответчик вводит всех в заблуждение: у учредителей не предусмотрено ответственности. Предлагаем отказать».
12:24 Вступает Роскомнадзор: «По первому – акт не является основным доказательством. Материалы дел может предоставить ответчик – ему ничего не мешает. Плюс то, что он хочет их принести – это скрытый способ пересмотреть вступившие в силу решения суда». РКН предлагает всем отказать.
12:25 Жемкова вошла в зал. Эйсмонт: «Мы не оспариваем факт привлечения Международного Мемориала* за маркировку. Мы хотим показать, что ММ* представил уже в суд к моменту вынесения решений, что всё исправил. Мы хотим показать не то, что нас неправильно привлекли, – мы хотим показать, что сразу исправили все нарушения. Кроме того, вынуждена ещё раз обратить внимание на ФЗ о прокуратуре. Проверку проводят на основании поступившей информации, то есть должны быть законные основания, а не просто желание прокурора вынести акт».
12:29 Вайпан: «Меня невнимательно слушали. Я не говорил про субсидиарную ответственность». Юрист Секретарёва указывает Минюсту, что структурные подразделения могут существовать в разных формах. Тем временем Жемкову посадили к Рачинскому (за стол административного ответчика).
Судья: «Истребование доказательств, почему осматривали сайт, не удовлетворять». Она отказала в истребовании материалов из Тверского суда: «Отказать сейчас и вернуться к этому вопросу после исследования доказательств». По привлечению Французского и Чешского Мемориалов* – отказать, а документы приобщить. По привлечению Черкасова – отказать. 12:33 Судья докладывает дело. Она перечисляет каждое административное дело по сайтам Международного Мемориала* и страницам в соцсетях – тем самым, по которым ММ* заплатил несколько миллионов рублей штрафов.
12:50 Всё ещё идёт перечисление дел по штрафам. Судья читает всё медленнее – вздыхает и чуть ли не зевает. Люди в зале начали смотреть в телефоны.
12:51 Закончили со штрафами, пришли к чему-то посерьёзнее: в 2012 году общество дало негативную оценку закону об «иностранных агентах».
Судья: – Данные обстоятельства свидетельствуют о том, что общество системно нарушало закон! Системно скрывало факт внесения в реестр иноагентов, нарушало декларацию о Правах человека, Конвенцию о правах ребёнка, ФЗ 436 (о защите детей от информации)...
12:57 Прокуратура, Минюст и Роскомнадзор поддержали исковые требования. А юристы и адвокаты ММ* иск не признают.
13:00 Прокуратура в обоснование иска: Международный Мемориал*, согласно уставу, создан в том числе для достижения общественно полезных целей и иных, не противоречащих закону. Думаю, всем очевидно, что все должны соблюдать Конституцию и законы. Меж тем общество неоднократно нарушало Конституцию и законы. С 2013-го по 2016 год при наличии иностранного финансирования осуществляло политическую деятельность. Прокуратура: в том числе (общество Международный Мемориал*) пыталось влиять на решения, принимаемые госорганами, а за статусом «иностранного агента» не обращалось. В связи с этим включено в реестр ИА. Прокурор указал, что все материалы ММ* должны были маркироваться, но само общество и Рачинский неоднократно нарушали это правило. Судья уточняет, какие именно материалы.
Прокурор: – Интернет-ресурсы, поименованные в заявлениях. Но есть ли смысл называть конкретные url-адреса? – Что за материалы? – Статьи различного содержания. Достаточно широкого. Но акцент нужно делать не на содержании, а на том, кто был автором. – И на отсутствие маркировки! – Совершенно верно!
Прокурор: Федеральный Закон об иностранных агентах говорит о российских организациях, занимающихся политической деятельностью. Изложенное даёт основу говорить о том, что деятельность организации не ограничивается внутренними нуждами, а широко затрагивает общественные отношения. Международный Мемориал* систематически распространял материалы без указания, что он иностранный агент. Международный Мемориал* негативно влиял на детей. Неоднократность допущенных нарушений подтверждается многочисленными привлечениями. В связи с этим ликвидация соразмерна нарушениям.
Он просит суд ликвидировать ММ* и его структурные подразделения.
Второй прокурор (дополняет): Международный Мемориал* допускает размещение информации в соцсетях без маркировки. Содержание этих материалов никакого значения не имеет. В связи с этим составлялись протоколы, и нужные доказательства имеются в деле.
13:12 Судья Назарова: Ещё кто-то хочет высказаться? Тишина. Второй прокурор дополняет по возражениям юристов: Международный Мемориал* говорит, что ликвидация несоразмерна. Но, как мы уже выяснили, общество демонстрирует устойчивое пренебрежение нормами закона и постоянно нарушает права граждан. Систематически скрывает информацию о статусе «иностранного агента». Ликвидация является соразмерной и необходимой. По доводам, касающимся отсутствия оснований, – пройдёмся по пунктам возражений. «Организация не допускала грубых нарушений» – материалы долго висели в сети без маркировки, что повлекло за собой ознакомление с ними неограниченного круга лиц. Суды, привлекая Международный Мемориал* к ответственности за это, не отмечали его малозначительность. Это значит, что Международный Мемориал* грубо нарушил права неограниченного круга лиц.
Второй прокурор о доводе про международность организации: Международный Мемориал* создан в России и руководствуется российскими законами, обязан их соблюдать, в т.ч. по своему Уставу. Минюст зарегистрировал его как российскую организацию. Довод о том, что Мемориал* – иностранная организация, вызывает сомнения.
13:21 Адвокат Эйсмонт: Является ли общественная организация субъектом нарушения Конвенции о защите прав человека и основных свобод? (Зачитывает иск, где написано, что ММ* нарушает эту конвенцию.) Прокурор молчит. Адвокат Бирюков (тихо): Садитесь, два. Тишина. Судья (прокурору): Вы затрудняетесь ответить? Адвокаты: Мы подождём ответа. Прокуратура перешёптывается. Эйсмонт: Вы не отвечаете на вопрос? Второй прокурор: Субъектом – нет, но вы распространяли материалы без маркировки. Эйсмонт: Это весь ответ? Судья: Весь ответ, который вы получили. Эйсмонт: От какой информации, мешающей духовному и нравственному развитию детей, вы собираетесь их защитить, ликвидируя Международный Мемориал*? Пауза затянулась. Второй прокурор: От всей информации, которую распространяла организация без маркировки.
13:27 Юрист Секретарёва: Информация, негативно влияющая на детей, законодательно определена. Судья пытается её прервать. Секретарёва пытается уточнить, хотя бы о какой категории информации из закона может идти речь. Поясняет что без этого нельзя дать объяснения. Вайпан: Если нет ответа, то не страшно, просто скажите. Судья: Конечно, ничего страшного, ну просто нет ответа перед глазами.
Юрист Секретарева: Данный закон процитирован в наших возражениях, они у них перед глазами. Адвокат Вайпан: Многочисленные материалы не сопровождаются маркировкой – это вы утверждаете в иске. Вы используете формулировку в настоящем времени. (Просит уточнить, какие сейчас не сопровождаются.) Второй прокурор: Смотрели выборочно. Несмотря на наличие маркировки, её сложно найти. Либо внизу, либо не видно. Вайпан: Я бы всё же хотел получить ответы на свой вопрос. Судья: Новые материалы в иске отсутствуют, мы на них не ссылаемся. Вайпан: Но я бы хотел уточнить по тексту иска. Эйсмонт: Что вы имеете в виду, говоря про настоящее время? Судья кивает. Второй прокурор: По нашему мнению, вопрос не имеет отношения к делу. Вайпан: Как устанавливали объективные данные, что общество не устраняло нарушения? (Есть в иске.) Второй прокурор: Я уже говорила: маркировка есть, но её сложно найти. Вайпан: Выносились ли меры прокурорского реагирования в связи с этим? Прокурор: По этому наличию нарушений на сайте требования не вносятся. Вайпан: В чём состоит «продолжение противоправной деятельности ММ*» в части, касающейся основания настоящего иска, применительно к маркировке материалов? Тишина.13:37 Второй прокурор: Мы предполагаем, что деятельность продолжалась после первого, второго, третьего штрафа. Вайпан: Вы в иске указали настоящее время, а в ответе – прошедшее. Есть разница. Второй прокурор: Имеется в виду продолжение после привлечения к ответственности. Про настоящее время в иске не указывается. Эйсмонт: Те ресурсы, за немаркировку которых Международный Мемориал* привлечён, продолжали не маркировать? У вас есть об этом данные? Прокурор: Мы говорим не об одних и тех же ресурсах, а о систематических однотипных нарушениях.
13:41 Удалось выяснить с судьей Назаровой, что Международный Мемориал* всё-таки маркировал все материалы, когда ему указывали, не дожидаясь даже решения суда. Судья поняла, зачем адвокаты хотели сначала истребовать материалы из суда (чтобы подтвердить это). Секретарева: Составлялись ли протоколы о немаркировке после 2019 года, раз вы говорите о продолжающихся нарушениях? (Судья подсказывает молчащему истцу, что, возможно, он не располагает информацией в настоящий момент.) Прокурор соглашается. Юрист Вайпан уточняет про расхождение в количестве нарушений. Прокурор: Тут – одно, тут – другое, у нас 20 нарушений в иске, мы на нём настаиваем. Эйсмонт: Вы говорите, что «статус организации предполагает, что…» (перечисляет обязанности, в том числе соблюдение морали). Что из этого вы полагаете нарушенным? Второй прокурор: Организация должна неукоснительно соблюдать требования законодательства. Вы сами знаете, за что были привлечены. Всё есть в иске. Эйсмонт: Так были какие-то дополнительные требования к существу немаркированных материалов? В чём они нарушают мораль, безопасность граждан? Второй прокурор: Мы полагаем, что уже полно ответили на вопрос. У Минюста и Роскомнадзора нет вопросов к прокурорам.
Перерыв 5 минут.
14:03 Выступает Елена Жемкова – исполнительный директор Международного Мемориала*. Жемкова: Я исполнительный директор, я отвечаю за работу организации, я хорошо знаю её работу, вот моя визитная карточка. Обратите внимание, на ней есть маркировка об иноагентстве. При этом закон не объясняет, как писать эту информацию. Я публичный человек, меня иногда узнают на улице. Значит ли это, что мне надо на одежде указывать маркировку? Мемориал* 30 лет помогает людям, нельзя по этим причинам ликвидировать такую организацию. Прошу приобщить мою визитку. (Судья взяла визитку и обещала рассмотреть ходатайство.)
14:09 Выступает Ян Рачинский. Говорит о работе Международного Мемориала* и о том, что организация была создана ещё Андреем Сахаровым. И Жемкова, и Рачинский выразили надежду на отклонение иска. Юрист Секретарёва просит приобщить материалы дела ВС, где данный суд указал на значимость работы Международного Мемориала*. Юрист Вайпан (говорит про несоразмерность ликвидации): Как мы уже слышали, речь об отсутствии маркировки. У нас 35 сайтов и 21 аккаунт. У нас тысячи страниц! И все эти материалы промаркированы. То, что вменяется, – это ничтожная доля. Учитывая, что на сторонних ресурсах Международный Мемориал* маркируют звёздочкой, информация о том, что он иноагент, идёт буквально из каждого утюга. КС (Конституционный суд) указал, что признание «иностранным агентом» не означает, что организация несёт угрозу. Меж тем речь идёт о более серьёзном нарушении, чем отсутствие маркировки. И КС говорит, что даже это не создаёт угрозы. На мой взгляд, это само по себе полностью закрывает вопрос о юридических перспективах этого иска – их нет.
14:22 Вайпан (продолжает): Закон не предоставлял исчерпывающего перечня материалов, которые надо маркировать. После его принятия несколько лет не предъявляли претензий, что некоторые материалы не промаркированы. До 2019-го Международный Мемориал* добросовестно предполагал, что маркировал всё, что нужно. Когда в 2019 году получил претензии о немаркировке, мы сразу всё промаркировали. С тех пор никаких новый нарушений нет. Это что касается грубости нарушений. Что касается неоднократности. На организацию и на руководителя составляются отдельные протоколы за одно нарушение. То есть речь идёт не о 20, а о 10 эпизодах. По КоАП прошёл срок по 8 из 10, то есть их юридически уже не существует – по ним заплачены штрафы и прошло больше года. (Ссылается на практику, что нельзя вменять что-то, по чему истёк срок, – иное нарушало бы Конституцию, на которую так часто ссылается истец.)
14:26 Вайпан: Кроме того, нельзя дважды наказывать за одно нарушение. У нас есть административные правонарушения, за которые мы привлечены к ответственности и заплатили штраф. Истец просит ликвидировать нас только на основании 10 эпизодов, за которые мы уже заплатили огромные штрафы, – 4,5 млн рублей. Ничего нового нам не предъявляется. То есть нас просят ликвидировать за то, за что мы уже понесли ответственность.
14:29 Юрист Глушкова дополняет Вайпмана: Не имеет значения, какие материалы не были промаркированы Международным Мемориалом*. Тем не менее хотелось бы пояснить, что именно не было промаркировано. Например, сайт с материалами про события 1968 года (сайт 1968.memo.ru – посвящён 1968 году – который ООН назвала годом прав человека!). Сайт НКВД.ру – про сотрудников этой организации. Сайт про жертв сталинских репрессий. Сайт, на котором размещается информация о том, как можно запросить данные о репрессированных родственниках. Это социальные сети Международного Мемориала*. Сайт с адресной книгой актов террора в Москве, то есть это информация, которая важна для огромного количества семей в РФ. Международный Мемориал* хотят ликвидировать за несвоевременное навешивание ярлычков на эти сайты. По практике ЕСПЧ, при ликвидации должен учитываться принцип пропорциональности. В свежем постановлении ЕСПЧ организация не информировала регистрирующий орган и в течение 9 лет, по сути, не коммуницировала с Минюстом вообще никак. ЕСПЧ решил, что её ликвидация непропорциональна, потому что суть её деятельности не противоречит базовым ценностям, а формальные нарушения можно устранить.
14:36 Адвокат Бирюков поддержал коллег и заявил о нескольких ходатайствах: Сейчас мы сосредоточились на общественной значимости вопроса, поэтому хочу сказать, что последствия ликвидации для общества также надлежит оценивать суду. (Просит приобщить 770 личных обращений граждан с просьбой не ликвидировать ММ* и отказать в иске.) К этому примыкает ходатайство о приобщении обращения Ассоциации независимых депутатов разных уровней.
14:41 Адвокат Бирюков: Резонанс, вызванный иском прокуратуры, повлёк создание петиции в Интернете на change.org – её подписали сейчас больше 100 000 человек. 86 000 (уже больше – от ред.) из них – российские граждане, мы отобрали именно их подписи. (Зачитывает комментарии некоторых пользователей о том, как важен мемориал.)
14:44 Бирюков (про маркировку книг): Одно из последних правонарушений – книга без маркировки. После этого мы её переиздали с маркировкой. Просим приобщить. Секретарёва: Уточню, что информацию о книгах мы уже прикладывали, просим приобщить сами книги или осмотреть – там есть маркировки. Бирюков ходатайствует о приобщении наград Международного Мемориала* за годы его деятельности. Зачитывает список российских и зарубежных премий: «... премия Егора Гайдара, премия Гранта Динка, премия Музея Холокоста, Right Livelihood Award, Просветитель, диплом МИД Польши, диплом фонда Потанина, диплом участника Интермузея от Минкульта…» Бирюков отмечает российскую детскую премию и говорит, что это, с его точки зрения, она подчёркивает пользу Международного Мемориала* для детей. Юрист Секретарёва указывает, что сами премии не пропустили на проходной, и предлагает в случае удовлетворения принести их в зал для ознакомления.
14:49 Судья просит правовые ходатайства. Адвокат Эйсмонт объясняет, что это правовые ходатайства, потому что нельзя ликвидировать организацию без рассмотрения сути и смысла этой организации. Просит допросить Васильева, Бунтмана, Булгакова, Симонова, Уминского, Лукина, Бонч-Осмоловскую – все эти лица работали с Мемориалом* и могут рассказать о его деятельности. Второй прокурор (спрашивает Жемкову): Когда вы начали маркировать визитки? Жемкова: Когда у меня закончились старые визитки. Второй прокурор: Дату назовите.
Жемкова: Я дату не помню, но сначала мы маркировали штампом, а с этого года начали маркировать в типографии. (Секретарёва дополняет, судья недовольна.) Секретарёва: С 6–7 июля 2017 года стали ставиться штампы на визитки Жемковой.
14:54 Минюст: Вы считаете, что обязательная маркировка, предусмотренная законодательством, влияет на отношение общественности к вашей организации? Рачинский: По всей видимости, это и было целью закона. Минюст: А вы как считаете? Рачинский: Я считаю, что влияет негативно. Конституционный суд считает, что влияет нейтрально. Минюст: Вы ведёте реестр, учёт всей информации, где вы ставите у себя маркировку? Жемкова: Если это делаем мы как организаторы ресурса, то да.
14:57 Юрист Глушкова (дополняет ответ на вопрос о том, считаем ли мы, что маркировка негативно влияет на восприятие общественностью Международного Мемориала*): Маркировка может влиять как негативно, так и позитивно, а может и нейтрально – зависит от отношения конкретного человека. Юрист Секретарёва передает распечатку всех сайтов и маркирует штампом прямо в процессе. Минюст: По вашему мнению, статус международной организации освобождает её от соблюдения законов РФ? (Бирюков говорит про постановление КС.) Минюст: Есть практика, что разъяснение КС говорит об организации, созданной за рубежом... (Бирюков читает, что написал Мосгорсуд.) Спор на повышенных тонах о Чешском отделении, которое суды не признали нашим в 2016 году. Адвокат Бирюков объясняет, что основанием в тот раз было непредоставление соответствующих данных о нём. А сейчас адвокаты как раз всё представили. Минюст (о количестве административных правонарушений): Какое количество можно разместить без маркировки, чтобы считаться неоднократным? Вайпан (со ссылками на закон) говорит, что более двух, а по судебной практике – не менее трех.
15:06 Вайпан: Дело не в нашем мнении, а в законодательстве. Было решение по делу Дадина: «Более двух – это не менее трех». Адвокат Эйсмонт: Речь идёт о том, что сроки давности вышли. Если бы в 2019 году, когда были составлены эти протоколы, возник вопрос о неоднократности, то мы бы его рассмотрели. Сейчас сроки давности не вышли только у двух протоколов. Уже год, как не приходило ни одного протокола. То есть мы добропорядочны и законопослушны. Эйсмонт уточняет – она говорит о том, что претензий вообще не было, не обязательно от Минюста.
Юрист Секретарёва: В 2020 году направлялся запрос в Роскомнадзор с просьбой о разъяснении требований о маркировке. Роскомнадзор ответил, что не знает ответа, и отослал в Минюст. Можем предоставить к следующему заседанию.
Минюст: Международный Мемориал* был внесён в ЕГРЮЛ в 2002 году. (Рассказывает историю предоставления информации о структурных подразделениях на территории других государств.)
15:15 Судья Назарова и Минюст обсуждают разные организационные формы иностранных подразделений и что из этого является обязанностью Международного Мемориал* зарегистрировать, а что является его правом. Минюст: Первый Устав мы зарегистрировали в 1989 году. А как международную организацию мы зарегистрировали в 2002 году. Последний устав мы регистрировали в 2014 году. Минюст: В 2014 Международный Мемориал* внесли в реестр организаций, выполняющих функции «иностранного агента». С тех пор организация должна выполнять определённые требования, а неоднократное их нарушение влечёт соответствующее наказание.
Судья спрашивает про отделения в Чехии и во Франции. Минюст: Про Чехию у нас нет вопросов, мы и раньше о нём знали. Что касается филиала во Франции, то тут Международному Мемориалу* обязательно надо внести его в реестр, до сих пор организация за этим не обращалась. Судья: Но вы всё-таки оцениваете организацию Международный Мемориал* как международную? Минюст: Да У прокурора нет вопросов к Минюсту. Адвокат Эйсмонт просит объяснить, надо ли маркировать сумки и в каких местах сайт. Судья снимает вопрос. Секретарёва: Должны ли вноситься организации и отделения? Минюст: Нет, это ваше право. Возникли обсуждения разных требований для разных организационных форм представительств за рубежом. Секретарёва: Получается, что Минюст не отрицает наличие у Международного Мемориал* структурных подразделений в таких формах? Минюст: Да, не отрицаем.
15:26 Роскомнадзор поддерживает требования прокуратуры и считает что ею доказана неоднократность нарушений Международным Мемориалом*. Роскомнадзор выносил протоколы в отношении Международного Мемориала*. Они руководствовались тем, что ММ* является иноагентом – мол, «протоколы подтверждают, что нарушения были и они были совершены Мемориалом»*. Эйсмонт: А с чем связано, что все протоколы, которые были оформлены, касались 2019 года? Почему до этого не составлялись? Почему именно за три месяца одного года? Роскомнадзор: Поводом являются обращения к нам. Когда были обращения, мы их обрабатывали. А сейчас ничего не поступает. Эйсмонт: Правильно я понимаю, что за последние два года к вам не обращались? Роскомнадзор: Я выше всё сказала. Эйсмонт: Спасибо, было очень важно об этом ещё раз сказать. Вайпан: Вы сказали, что когда поступают обращения, вы проверяете и привлекаете. Чем именно вы руководствуетесь при проверке? Меня интересует материально-правовая норма про маркировку. На соответствие каким нормам законов вы проверяете? Роскомнадзор в четвёртый раз уточняет, что не понимает вопрос: Неважно, считаете вы её абсурдной или нет – норма действует. Вайпан: Кроме названной статьи, где просто написано, что должна быть маркировка, вы ничем не руководствуетесь? Роскомнадзор: Всё, что я сказала, я уже сказала!
15:35 Юрист Наталья Морозова: Вы проводите проверки по заявлению уполномоченных органов? Роскомнадзор: Это может быть и заявление гражданина.
15:36 Возвращаются к ходатайствам о приобщении писем, наград, конституционного определения и допросу свидетелей. Эйсмонт: Я запросила адвокатским запросом у технического специалиста информацию о том, можно ли узнать, когда на интернет-сайте появилась маркировка. Там, где нам удалось зафиксировать появление маркировки, это происходило в 2019 году. Это ещё раз доказывает что Международный Мемориал* не уклонялся и сразу же добросовестно всё выполнил, когда ему указали на нарушение. Эйсмонт просит приобщить это к делу. Прокуратура изучает. Судья: Вы отправили возражения на 1000 с чем-то страниц, но это всё в копиях? У вас есть подлинники? Юристы и адвокаты: Да! Прокуратура оставляет на усмотрение суда книги и письма и просит отказать свидетелям. Возражают против ходатайства Эйсмонт, потому что не могут с ходу понять, что это за специалист (речь о материалах о дате маркировке на сайте).
15:41 Минюст: Всё относится к уставной деятельности организации, которую мы тут не рассматриваем, а рассматриваем нарушения, поэтому отказать. Продолжение заседания 14 декабря в 10:00.
Чем закончилось заседание: судья приобщил документы, визитку, конституционное определение, заключение специалиста; ходатайства о свидетелях не удовлетворил; по обращениям граждан и ассоциаций – не приобщать, но исследовать, когда будут рассматриваться материалы дела. Процесс восстановлен по материалам телеграм-канала «Полный ПЦ»
* Организация Мемориал была признана в РФ иностранным агентом