Социальный «монстр-помощник»?

Опасения

Предложение президента РФ создать единое ведомство по семейной политике и демографии, которое в разговорной речи уже окрестили «министерством семьи», вызвало неоднозначную реакцию. Почти сразу после поручения «рассмотреть вопрос об определении федерального органа исполнительной власти, осуществляющего функции по выработке и реализации государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере защиты семьи и детей» в конце прошлого года появилось и открытое письмо правозащитницы Элины Жгутовой против этого начинания.

Элина Жгутова. Фото: YouTube / Информационный портал семейной политики Иван-Чай

В нём, в частности, она подчёркивала, что «создание единого властного ведомства по семье, детству, демографии как минимум преждевременно, а по сути угрожает всей национальной семейной политике и безопасности». «Ещё находясь в разрозненном положении, звенья системы профилактики уже действуют слаженно, демонстрируя единые принципы подхода к правам семьи. Принципы эти взяты из западной  ювенальной юстиции и никак не могут способствовать улучшению нашей  семейной политики, увеличению рождаемости, укреплению семьи. Объединяя сегодняшние властные ведомства под крышей одного министерства, не важно, как оно будет называться – семьи, детства, демографии, – сохраняя старые принципы и старые кадры, мы получим кратное увеличение социальной несправедливости и порочности системы. Система уже сегодня безнаказанно нарушает законные права родителей. Если дать ей укрепиться в едином ведомстве, она превратится в социального монстра».

Подобные опасения вполне ожидаемы, поскольку зачастую неблагополучные семьи или семьи с больными детьми не ощущают поддержки государства («Как родитель ребенка-инвалида я знаю, что всё приходится “выгрызать” у государства», – говорит Наталия Кудрявцева, член Совета МГАРДИ, юрист детского правозащитного проекта «Патронус», руководитель Ассоциации родителей детей-спинальников). Более того: преобладают всё чаще наказующие меры, а не активная помощь и поддержка, поэтому так сложно поверить теории, согласно которой новое ведомство будет как раз помогать.

Надежды

«Вопросы семьи и детства – в приоритете государственной политики. Мы видим это по поручениям президента, по мерам поддержки в пандемию, по поправкам в Конституцию, – считает Юлия Зимова, президент Межрегиональной общественной организации помощи детям “Наши дети”, первый заместитель председателя комиссии Общественной палаты Российской Федерации по поддержке семьи, материнства и детства. – Есть обширная статистика по вопросам семьи и детства – совместный проект Общественной палаты РФ и Росстата, сборник “Семья и дети в России” с данными за 2020 год. Но все эти поручения, всю эту статистику надо кому-то анализировать и принимать соответствующие решения. И ожидается, что этим будет заниматься как раз новое ведомство».

Юлия Зимова. Фото: Общественная палата Российской Федерации

На сегодняшний день в некоторых регионах есть министерства по демографии и семейной политике, но далеко не везде. И если появится единое ведомство – то появится целая структура, которая может аккумулировать лучшие практики из регионов и создавать общие регламенты работы, задавать векторы развития, вырабатывать единые направления политики. В этой структуре будет сконцентрирован анализ ситуации, будут вырабатываться меры профилактики неблагополучия, будет оказываться социальная поддержка, на основе лучших практик создаваться ресурсные центры по стране, как, например, семейный МФЦ в Орловской области, куда можно обратиться по любым вопросам семьи и детства.

Конечно, сомнения могут быть по любому вопросу, но в целом мы же говорим лишь о том, что появляется единый орган, отвечающий за семейную политику, поддержку демографии. Он будет использовать лучшие практики из регионов (включая те же семейные МФЦ) и международный опыт (в Шотландии, например, в каждом регионе есть Школа ответственного родителя, что было бы полезно и в России, ведь 65 % семей, по данным опроса ОПРФ, были бы рады посещать такие бесплатные школы). Орган будет развивать инфраструктуру детства (города, регионы, дружественные к детям), оказывать помощь родителям, которые по разным причинам не могут добровольно заявлять о ее необходимости. 

Возможно, будет отвечать за реформу службы поддержки семьи, соцзащиты, потому что это действительно нужно: очень маленькое количество семей знает, куда можно обратиться именно за помощью (часто знания ограничиваются бесплатными билетами на новогоднюю ёлку). Да и в организациях далеко не везде есть специалисты, готовые налаживать межведомственную работу. В каждом регионе сейчас работа с семьями ведётся по-разному, есть разный набор, разные регламенты. И было бы удобно привести всё к единообразию, а главное – наладить информирование и развитие услуг на местах».

 «Сейчас уже совершенно очевидно, что наказательные меры по отношению к неблагополучным семьям не работают, – считает Александр Спивак, советник проектов Национального института защиты детства, председатель правления Национального фонда защиты детей от жестокого обращения. – Единственно возможная защита детей (в семьях с алкоголизированными родителями, в случае применения насилия, просто в менее ресурсных семьях) – это социальная помощь и поддержка. Часто непростое положение в семье – не вина родителей. Это тяжёлые обстоятельства, отсутствие необходимых компетенций. И необходимо место, куда каждый сможет обратиться для решения любой проблемы, касающейся семьи и защиты прав детей. Сегодня волнения нагнетаются за счёт тиражируемых роликов с отобранием детей у родителей, хотя это нечастая практика. И следует отметить, что создание единого ведомства предполагает именно помощь семьям, а не отобрание детей, если только нет серьёзной угрозы жизни и здоровью. Задача состоит в выстраивании долгосрочных коммуникаций с семьями – без морально-назидательного подтекста, а для оказания необходимой помощи».

Реалии

В настоящий момент вопросы семей разведены по различным ведомствам: вопросы сиротства, опеки, семейных споров – в ведении Министерства просвещения, социальные услуги и помощь – в ведении Минтруда, аспекты жизни и здоровья – в ведении Минздрава. И так далее. В итоге семьи сталкиваются с колоссальными сложностями в реализации своих прав на социальную поддержку, поскольку межведомственное взаимодействие сильно затруднено. Простой пример: допустим, семье с уязвимым ребёнком нужна социальная помощь (например, психолог для родителей и малыша плюс субсидии), но у органов опеки, которые в курсе тяжёлой ситуации, нет возможности предоставить эту помощь. Есть лишь право инициировать обращение в Минтруда, а почти любое межведомственное взаимодействие в нашей стране имеет тенденцию затягиваться, поскольку у каждого исполнителя теперь есть возможность «свалить» проволочки на коллег.

«Мы очень давно, уже лет 7, говорим о том, что должен быть какой-то координатор, который будет выстраивать маршрутизацию для оказания помощи и решения проблемы семьи, – объясняет Наталия Кудрявцева. – Не одного ребенка в этой семье, а всей семьи. Помощь нужна и маме, и папе, и сиблингам. Пока такой организации нет. Предполагаю, что формат работы этого “министерства” должен быть гораздо шире полномочий отдельно опеки или Минтруда, – делится мнением Наталия Кудрявцева. – Это должен быть координатор, который не возьмёт на себя функции других ведомств, а наладит качественное взаимодействие семьи со всеми ведомствами – здравоохранение, образование, соцзащита, правоохранительные органы, опека… Своеобразная служба медиации. До сих пор эта идея не была реализована именно потому, что не могли выработать регламент взаимодействия.

Наталия Кудрявцева. Фото: МГАРДИ

Для повышения рождаемости у людей должна быть уверенность, что государство их “подхватит”, если что-то случится. А у нас – “денег нет, но вы держитесь”… Даже при моём опыте и знаниях мне как родителю ребенка-инвалида всё приходится с боем выбивать у государства. Тем, у кого этого опыта и знаний нет, приходится очень трудно. Но и координатор от нового министерства не решит всех проблем: не ввезёт незарегистрированные препараты, не обеспечит инвалидной коляской, не положит вместе с мамой в больницу, не приведёт в школу за ручку тьютора, не обеспечит в детском саду доступную среду, не посидит с паллиативным ребенком на ИВЛ, чтобы мама могла сходить к врачу… Все это и сейчас предусмотрено законодательством, которое практически не исполняется. Хотя ничего не мешает исполнению. Боюсь, что в созданном министерстве опять будет сплошная показуха, и в реально тяжёлых случаях никто ничего делать не будет. Особенно там, где нужно пожизненное сопровождение семьи. Контроль нужен не за семьёй, а за исполнителями.

В теории структура “одного окна” должна быть весьма полезна всем тем, чей багаж знаний и компетенций достаточно низок, – выпускники ДДИ, инвалиды, не очень образованные люди, люди в трудной жизненной ситуации, с которой не могут справиться. Но хотя удобство получения услуг в одном месте очевидно, “работать” это будет лишь при условии, что сотрудники этого окна сами обладают достаточной компетентностью и эмпатией. В противном случае мы получим “синдром вахтёра”, которого можно будет избежать, если проводить ежегодную переквалификацию сотрудников нового ведомства (как у врачей, с выдачей сертификата).

Я категорически против контроля, я за оказание помощи. Но и родители должны понимать, что они тоже должны что-то делать. А с этим, как правило, проблемы. Потому что любые требования к родителям начинают восприниматься как контроль. Есть случаи, когда семье нужна помощь разово, в решении какой-то острой проблемы, а есть семьи, которым сопровождение нужно пожизненно. Например, где мама и папа с инвалидностью. Или ребенок с паллиативным статусом. Это тоже должно разделяться. Команда должна набираться в зависимости от проблемы и трудностей с её решением. Но обязательно должен быть “стратег”, который выстроит алгоритмы в согласовании с семьёй и будет контролировать их исполнение».

Процесс

«Очень важно понимать, что министерства на федеральном уровне и министерства на региональном уровне – это разные вещи,– ещё раз подчёркивает Александр Спивак. – В социальной политике нет вертикали власти. Единое ведомство на федеральном уровне будет заниматься выработкой стратегии развития в рамках семейной политики и демографии, а на местах действовать будут всё те же региональные структуры. Таким образом, напрямую семей создание этого “министерства” не коснётся. Многое, конечно, будет зависеть от содержания принимаемых им законов и актов, но пока говорить об этом преждевременно. Невозможно проанализировать ещё не начавшуюся деятельность. Рабочая группа только приступила к формированию списка полномочий будущего ведомства. Отдельное министерство не создаётся в один присест, на это требуется время».

Александр Спивак. Фото: facebook.com/alexander.spivak.35

«Это межведомственная сфера, где будет собрано очень много полномочий от разных министерств, – соглашается Юлия Зимова. – Будет ли это отдельное ведомство или же чужие полномочия будут отданы кому-то одному – не суть важно. Ведь в любом случае должны быть понятны его полномочия. И уже одно это – выработка сфер ответственности – достаточно длительная история».

И пока время есть, у сообществ родителей, правозащитников, экспертов в сфере семей и детства остаётся возможность донести свои опасения до рабочей группы. Возможность вносить предложения, рассказывать о лучших практиках в области соцподдержки семей, чтобы нововведение действительно несло пользу и имело смысл, а не оказалось бы очередными «потёмкинскими деревнями» или «искоренёнными» (путём банального переименования и исключительно на бумаге) детскими домами.