Коррупция уже губила Россию

В 1916 году всем думающим людям стало ясно, что революция неизбежна, и возник вопрос о её подавлении. Однако было потеряно слишком много времени: и 1913-й, и 1914 годы, когда систему спецслужб можно было укрепить и расширить, Российская империя провела в забвении, чиновничьих разборках и попытках угодить случайным лицам в Думе, о чём мы рассказывали ранее. Что можно было сделать теперь, в разгар Первой мировой, когда лучшие жандармы мобилизованы на фронт, а с главой департамента полиции ведёт перманентный кабинетный бой военная контрразведка? В 1916 году расширение штатов полиции начнёт проталкивать Александр Протопопов, думский деятель, оказавшийся волею судьбы и по назначению Николая II нашим последним министром внутренних дел. Это настолько поздно, что едва ли не смешно: к 1916 году забастовки идут уже и в полиции.

Весь 1915-й и даже 1916 год департамент полиции продолжает борьбу с военной контрразведкой за восстановление военной агентуры, потерянной ранее. На место Джунковского, нанёсшего «охранке» непоправимый ущерб, временно ставится Белецкий, чуть позже во главе департамента полиции оказывается Евгений Константинович Климович, продолжавший в целом (несмотря на разницу характеров и судеб) линию Белецкого. Климович в конце концов (и уже в обход договорённостей с военным командованием) восстанавливает агентуру в армии и на флоте. На Балтфлоте помимо контрразведывательного отделения даже специально создается новая структура – особый отдел штаба Балтийского флота, который возглавляет жандармский офицер Владимир Владимирович  Владимиров. Его задача – обеспечение внутренней безопасности от революционных элементов.

Глава Департамента полиции Российской империи Евгений Константинович Климович. Фото: общественное достояние

Параллельно Климович разрабатывает планы для разных городов по подавлению революционных выступлений, прописывает, как должны совместно действовать полиции, армии и жандармерии. Он начинает концентрировать эвакуированные из Польши жандармские части в крупных городах, наконец-таки вводит запрет на призыв в армию секретных сотрудников. При нём ротмистром Каменновым разрабатывается проект создания нескольких батальонов для ведения боевых действий в городах с применением кавалерии, пулемётов и лёгкой артиллерии (это уже весна-лето 1916 года). Наконец, он издаёт свою записку о состоянии общественных настроений. Это была длинная записка, отпечатанная в нескольких сотнях экземпляров и распространённая в самых широких чиновничьих и думских кругах. Конечно, она попала и царю. 

Опасное донесение

О чём говорится в записке? Климович сообщает, что крупные общественные организации, существовавшие в империи (Земский союз, Городской союз, военно-промышленные комитеты и др.), превратились в ячейки для проведения революционной деятельности: открыто собирают и поддерживают революционеров. При этом Дума им сочувствует и отказывается принимать во внимание множественные нарушения. Что Климович предлагает? Он мыслит как жандарм, хочет разгромить революцию «верхушечно», т.е. арестовать руководителей политической оппозиции в Москве и Петрограде, арестовать руководство военно-промышленных комитетов, земского и городского союзов и проч., и заодно распустить Думу до окончания войны. Отдельно подчёркивается целесообразность ареста всех лидеров рабочих групп военно-промышленных комитетов, так как именно эти группы обеспечивают опасную смычку «революции верхушечной», которую делают посетители дорогих ресторанов, и «низовой», которую знают социалисты и подпольщики. Конечно, эта записка никому не нравится. Что не нравится оппозиции – это понятно, но она не нравится и военным, многие из которых либо настроены оппозиционно, либо сознательно используют военно-промышленные комитеты в своих целях.

Заседание 4-й Государственной Думы. Фото: общественное достояние

Николай II находит паллиативное решение: начать проверку прежде всего финансовой деятельности Земского и Городского союзов. Тут стоит заметить, что эти общественные организации на 80–90 % финансировались государством по известной схеме: условно говоря, общественность собрала три рубля, а всё остальное софинансирование на 30 тысяч – из государственного бюджета. Если посмотреть, сколько денег было влито из государственного бюджета в общественные комитеты, выйдет сумма на сотни миллионов золотых рублей. А польза от всего этого, да ещё в условиях военного времени, представлялась неочевидной. Кроме того, множились скандалы… Скажем, в 1917 году на Юго-Западном фронте одна из контрразведок открыла факты сотрудничества местных эмиссаров Земского союза с революционерами, а также многочисленных злоупотреблений. Составляется записка, куда прикладываются все доказательства: общественные организации «отмазывают» молодых людей от военной службы за большие деньги – реакции никакой. Прекрасной иллюстрацией деятельности военно-промышленных комитетов может быть известная картина: в армию отправляются ящики со снарядами, подписанные: «Военно-промышленный комитет – фронту». Только мало кто понимает, что реально военно-промышленный комитет оплатил производство… ящиков, которые и подписал. А снаряды были выпущены на казённых заводах на бюджетные деньги. 

Коррупционный скандал

Поскольку проверка финансовой деятельности всех этих общественных институций началась с подачи Министерства внутренних дел (в ведении которого был департамент полиции), начинается кабинетная игра военных против министра внутренних дел Александра Алексеевича Хвостова. 

Что придумали? Проблему захотели решить кардинально – переподчинив все спецслужбы армии. Напоминаю, на дворе 1916 год, разложение в армии идёт уже полным ходом, но реформаторов это мало волнует. Вспомнили, что премьер-министр – Борис Владимирович Штюрмер, милейший человек – любит собирать титулы, звания, награды, а также министерские портфели. Кроме того, он лично недоволен Хвостовом и Климовичем: от них постоянные неприятности, записки, дурные донесения. Как честно признаётся Штюрмер, он «очень утомлён» слушанием «многочасовых докладов» директора департамента полиции о состоянии этих дел в стране. Тяжело, старенький ведь человек, раз в неделю напрягаться… Вот и предложили ему: а давайте при совете министров сделаем отдельную канцелярию, которой будет руководить полковник Резанов и которой, в свою очередь, будут подконтрольны все спецслужбы. Полковник Резанов – ставленник военных, правая рука генерала Батюшина. Кто такой Батюшин? Глава комиссии по борьбе со шпионажем при штабе Северного фронта. Начальник штаба этого фронта – генерал Михаил Бонч-Бруевич, родной брат секретаря Ленина, Владимира Бонч-Бруевича. А командующий фронтом – генерал Николай Рузский, впоследствии принудивший Николая II к отречению. Красиво получается?

Министр внутренних дел Александр Алексеевич Хвостов. Фото: общественное достояние

Столкнувшись с таким «бюрократическим рейдерством», Хвостов и Климович отвечают тем, что хорошо умеют: начинают вскрывать коррупционные схемы генерала Батюшина. В ходе расследования выясняется, что специальная батюшенская комиссия, работавшая параллельно с контрразведкой Петроградского военного округа, занимается разного рода вымогательством. У её сотрудников в процессе обыска будет обнаружено: у прапорщика Логвинского – 600 тысяч рублей на банковском счёте, квартиры в Москве и Пскове ещё на 350 тысяч рублей, то есть прапорщик имел 950 тысяч золотых рублей того времени (это примерно около миллиарда двухсот миллионов современных рублей). У журналиста Манасевича-Мануйлова, тоже батюшинского сотрудника, «всего лишь» 300 тысяч рублей на банковском счёте, и так далее… Как «заработаны» эти деньги? В основном генеральские люди трясли банкиров и прочие буржуазные элементы (Русско-азиатский банк, Русский для внешней торговли, Сибирский и т.д.). Конечно, генерал Батюшин был не последним человеком в этой схеме, ему покровительствовал Бонч-Бруевич, а Бонч-Бруевич, в свою очередь, был правой рукой генерала Рузского, командующего Северным и Северо-западным фронтами, а также генерала Алексеева. Понятно, что Рузскому и Алексееву, скорее всего, сами деньги не нужны. Но Алексеев не мог не видеть подозрительной деятельности Батюшина и однако давал ему положительные характеристики как слуге Отечества и борцу со шпионажем. Зачем? 

Довольно просто: Батюшин был «военной» дубинкой в столице, ходил «под военными» и по первой указке мог раздувать недовольство на различных предприятиях в целях, во-первых, секвестра частных заводов в пользу армии, во-вторых, управления политическими процессами, перехвата инициативы у спецслужб. Например, Петроградская охранка выясняет, что два сотрудника столичной контрразведки создают свою разветвлённую агентурную сеть по крупным фабрикам и заводам столицы. Всем недовольным режимом эти агенты советуют обращаться к армии и искать её поддержки в войне с «буржуями». На Путиловском заводе деятельность такой ячейки оказалась весьма результативна: она привела к массовым выступлениям, закончившимся секвестром завода в пользу бюджета, при этом весь капитал завода попал в руки армии.

Генерал-майор Николай Степанович Батюшин. Фото: общественное достояние

Интересно и то, как удалось поймать с поличным «батюшинский круг», обнаружив у них на счетах такие деньги. Фактически, они подставились сами, решив сыграть со спецслужбами ва-банк. Им захотелось убрать министра Хвостова любой ценой, а он был мощной политической фигурой: сначала занимал должность министра юстиции, теперь вот внутренних дел… Решили зайти через его племянника, Ивана Сергеевича, члена правления Соединённого русско-французского банка. К этому племяннику однажды пришёл журналист и сотрудник контрразведки Манасевич-Мануйлов, сказав что-то вроде: «Друг, есть такая точка зрения, даже дело уже заведено на тебя и твой банк… Такая точка зрения, что у тебя под прикрытием действует немецкая шпионская сеть. Есть два варианта: ты можешь понести ответственность в соответствии с законом, можешь даже обжаловать всё в суде, но банк мы к этому времени разгромим. А можешь дать 25 тысяч рублей на бочку, и ввиду такой твоей помощи армии мы дело закроем». Чистой воды вымогательство, причём ситуация патовая: если взятку не дать, против тебя возбуждают дело, которое ставит банк на грань выживания в военное время, если взятку дать – фактически расписываешься в том, что ты шпион. Племянник рассказал о проблеме дяде, дядя посоветовался с Климовичем. И решили играть до конца: дать взятку пятисотенными купюрами, а номера банкнот заранее переписать в охранке. В результате операции арестовывают Манасевича-Мануйлова и вскрывают все эти безумные счета и грязные операции контрразведки. Армия сдаёт Батюшина на растерзание: его комиссию закрывают, идёт расследование, но дело всё ближе и ближе подбирается к Рузскому и Алексееву. И тут уже никто не церемонится: тузов надо защищать. Вне всякого правового поля и без объяснения причин 15 сентября 1916 года отправляют в отставку Климовича, 16 сентября – Хвостова, а в октябре – ещё и товарища министра внутренних дел Степанова. Оказывается давление на министра юстиции Макарова с требованием остановить расследование, тот не соглашается – и тоже в декабре получает отставку. За что уволили этих людей? За то, что они честно выполняли свой служебный долг. Заниматься разведкой и полицией с тех пор было некому, до смерти режима оставался год. 

Последние штрихи

Понятно, что с такой расстановкой сил, а главное – приоритетов – защищать страну от революции проблематично. Просто некому защищать. Министром внутренних дел становится Протопопов, многие его оценивают негативно, но я бы не стал всерьёз пенять на этого недалёкого, но в целом не более вредного, чем многие его предшественники, человека. От него уже, фактически, ничего не зависело, хотя он пытался даже как-то повлиять на исход дела – например, пошёл на усиление полиции в 50 губерниях. Но усилять было уже не из кого: армия никого не командировала в полицию, предлагала только инвалидов боевых действий, небоеспособных. Параллельно Протопопов начинает аккуратные аресты отдельных деятелей рабочих групп военно-промышленных комитетов, боясь, конечно, сильно на них давить и памятуя о конце карьеры своих предшественников. Главное, впрочем, в другом – наконец-таки Государственный контроль начинает проверку счетов общественных организаций.

Министр внутренних дел Александр Дмитриевич Протопопов. Фото: общестенное достояние

В январе 1917 года происходит первое заседание Госконтроля во главе с генерал-контролёром Сергеем Гадзяцким, на котором Земский и Городской союзы должны были отчитаться о своей финансовой деятельности за далёкий 1915 год. И комитеты не могут этого сделать: отчёта о потраченных деньгах нет! Причём, как выясняется, не только за 1915 год, но и за все военные годы. В общем и целом до 1 января 1917 года Городской комитет получил около 93 млн казённых рублей, т.е. больше 80 % всех денег, привлечённых общественностью на помощь фронту, были «привлечены» в форме государственных заказов. И эти деньги, как выяснилось, были отправлены в неизвестном направлении. То же с Земским союзом, который получил от государства более 187 млн рублей, или более 90 % своих средств... Городской комитет в конце концов предоставил какую-то бумагу за 1915 год, земцы и этого не смогли. 

Гадзяцкий не принимает, разумеется, отписок и липовых отчётов. И отправляет распоряжение проверить состояние финансовых дел в «пунктах получения» предполагаемой помощи комитетов и союзов – то есть в армейских штабах. 1 февраля 1917 года принято решение обследовать фронтовые учреждения Северного и Западного фронтов, имеющих самое либеральное руководство, на обследование отправлялись специалисты Государственного контроля по обнаружению следов двойной бухгалтерии. Первые итоги проверок требовалось представить к 20 февраля 1917 года; для армии это значило одно: как минимум перестановки, как максимум аресты. 

В 20-х числах февраля, однако, у нас началась революция. Точнее даже – она началась через дня после назначенного нового заседания Госконтроля, и в этой революции генералы оказались не на стороне монарха… 

С учётом того, сколько казённых денег ушло через различные комитеты буквально в никуда, меня всегда удивляют вопросы о том, кто спонсировал революцию. Говорят, что революцию оплатили наши зарубежные противники. Не спорю, может быть, кто-то где-то кому-то лично и передавал внушительные суммы. К примеру, Керенский в разговорах с князем Щербатовым жаловался на то, что шведский банкир Ашберг выдал ему «на революцию в России» всего 25 млн золотых рублей, а Троцкому – 100 млн. Не стоит исключать таких вещей. Но и без этого денег в стране на революцию было более чем достаточно.  Расшатать систему вполне могла обычная коррупция, вымогательство, непотизм и прочие известные нам вещи. Характерная для тех времён ситуация: Петроградская биржа труда – уважаемая организация, с большими покровителями – вместо того чтобы трудоустраивать рабочих, помогала помощникам Керенского закупить 10 тыс. единиц огнестрельного оружия для раздачи рабочим Петрограда (это в 1916 году). Или вот ещё: один сотрудник контрразведки Ширмо-Щербинский не выдержал и написал-таки лично своему командованию о безобразиях «земгорцев». Что сделало командование? Арестовало весь состав того отдела контрразведки, где работал этот честный человек, выдвинув против них абсурдное обвинение о вымогательстве копеечной суммы у одной запуганной крестьянки. Дело в итоге кончилось ничем, обвинения доказать не удалось.

Знаменская площадь во время февральской революции 1917 года. Фото: общественное достояние

В трёх своих кратких текстах я в целом объяснил, почему спецслужбы были бессильны остановить революцию. У них: а) не было людей (все ушли на фронт или были уволены за рвение); б) над ними стояла огромная бюрократическая машина, в военное время погрязшая в коррупции. Любые действия требовалось согласовывать с министром внутренних дел, а министр внутренних дел вынужден был оглядываться на председателя Совета министров (Хвостов вовремя не оглянулся – и при блестящем послужном списке тут же лишился места). А премьер-министр был полон своих соображений. (Как там император? Как военные? Как друзья в Думе? На Румынском фронте какая ситуация? И т.д.)

Конечно, верхом наивности было надеяться, что такое качество государственного управления – да ещё и в отсутствие императора – сможет обеспечить порядок в стране. Большевики пришли в спящую Россию и взяли её почти без боя. Какие выводы можно сделать из управленческих ошибок того времени – читайте в следующем тексте. 

* Первая и вторая части цикла доступны по ссылкам