Ещё 10–15 лет назад в право-консервативной среде было принято списывать ответственность за растущие просоветские настроения на российскую власть – мол, это она в тактических целях привлекает на свою сторону электорат, ностальгирующий по временам своей молодости. В настоящий момент приходится признать, что «политтехнологическое» объяснение неосоветизма не является достаточным: если процесс и был запущен сверху, то явно вышел из-под контроля. Сталинисты и другие левые пропагандисты сегодня опираются на широкую низовую поддержку и активно борются с национально-патриотическими силами.
Несмотря на временное перемирие «красных» и «белых», нашедшее своё выражение, в частности, в «Соглашении Дугиной» (среди подписантов которого был и автор этих строк), сейчас адепты левой идеологии не стесняются составлять фактически «расстрельные списки» русских национальных активистов и бороться с некоторыми из них реальными доносами. Доходит до того, что идёт в ход даже печально известная 282 статья – казалось бы, безвозвратно декриминализованная. Не использовать её против политических оппонентов ещё в конце нулевых было категорическим императивом всех независимых сил – теперь, увы, и эта деонтология сменяется «революционной целесообразностью».
Прощание с журналистом и политологом Дарьей Дугиной. Фото: Антон Великжанин, «Москва 24» / Агентство «Москва»Шаг назад, два шага вперёд
Соблазнительно было бы списать наметившийся распад Z-коалиции на вышеупомянутые политтехнологии. Без них, наверное, дело не обходится, однако следует посмотреть на проблему глубже: в последние годы мы можем видеть, сколь фанатичны левые, в том числе в западных странах, и до какой степени сильны их политические позиции. У российских и зарубежных социалистов множество идеологических различий: наши обыкновенно являются советскими патриотами, а западные – это по большей части «выпускники» Франкфуртской школы и/или троцкисты и маоисты. И всё же между ними есть одно фундаментальное сходство: левые по эту и ту сторону границы абсолютно убеждены в том, что будущее принадлежит им.
Для человека иных взглядов данный тезис выглядит как безумие: казалось бы, XX век показал тотальное банкротство социалистической идеологии – мало того что сталины, мао, пол поты, чаушески, кимы и кастры принесли демону социализма гекатомбы невинных жертв, так ещё и не дали главного, что обещали, – экономического процветания. Даже пресловутый «скандинавский социализм» на поверку оказался фейком – реальные его достижения были плодом деятельности правых правительств. Левые идеи в чистом виде не работают – нигде, никак, никогда. Это очевидно всякому непредвзятому наблюдателю, а потому приверженцы подобных взглядов кажутся таковому либо сумасшедшими реваншистами, либо заблуждающимися утопистами.
Собственно, так оно и есть. Беда в том, что у самих левых принципиально иное видение исторического процесса. Они не просто верят в свою победу – нет, они знают, что победят. Это только правые думают, что имеют дело с историческими неудачниками, имеющими за плечами только преступления и ошибки. Товарищи с противоположного фланга не согласны: с их точки зрения, в последние полтора века они хоть иногда и проигрывают, но чаще побеждают, а потом точно окончательно победят. Попробуем понять логику их политической веры – не анализируя, а суммируя факты. Именно в своей совокупности они создают у левых ощущение собственного превосходства.
«Социалистические завоевания»
Начнём с экономики. Нужно понимать, что по меркам XIX века сегодня любая развитая страна может считаться социалистической: пенсии, страховки, социальные гарантии, права женщин и меньшинств, профсоюзы, бесплатное массовое образование, 40-часовая неделя – всего этого ещё сравнительно недавно не было нигде, а теперь всё это как бы естественная данность. Да, это ещё не коммунизм, но факт остаётся фактом – капитализм отступает. Достаточно взглянуть на налоговое бремя в Европе: имущие слои населения не только отдают львиную долю своих доходов в казну, но и не могут передать богатство следующему поколению – наследникам приходится отчехлять государству до 80% завещанного. Что это, если не победивший социализм? Мы с вами можем считать иначе, но для левых тенденция очевидна, потому они уверены, что достаточно сделать последний шаг к торжеству социал-демократии.
Политика. Мало того что левые обложили высшие страты грабительскими налогами – они ещё и играют огромную роль в политике. Лидер Великобритании – представитель Рабочей партии, президент Франции – левоцентрист, премьер Испании – социалист, премьер Португалии – социал-демократ, в правящих коалициях в Германии, Австрии, Дании, Швеции, Норвегии левые либо участвуют, либо доминируют. В других странах левые находятся в оппозиции, но всегда готовы взять (или вернуть) власть. Помимо перечисленных сил немалую роль в европейской политике играют коммунисты и троцкисты – их электоральный ресурс нередко оказывает влияние и на результаты выборов, и на политическую культуру в целом. Особую роль играют и «зелёные», чья политическая программа по степени радикализма может дать фору иным «традиционным» социалистам.
Канцлер Германии Олаф Шольц, президент Франции Эммануил Макрон и премьер-министр Великобритании сэр Кейр Стармер. Фото: Paulo Mumia / G20 / Flickr, Alex Ferro / G20/ Flickr, Kirsty O'Connor / No 10 Downing StreetСША – особая история. С Демпартией всё понятно – в ней немало радикальных левых. Казалось бы, противостоящие им республиканцы – это оплот христианского консерватизма. Проблема в том, что немалую роль в ней играют неоконы – троцкисты, решившие осуществлять мировую революцию при помощи американской военной мощи. Если сейчас, при Трампе, их влияние невелико, то относительно недавний президент Буш-младший был окружён именно неоконами.
Ну и не забудем, что Китаем до сих пор правит Компартия. «Да это просто капиталисты под маской коммунистов, там одно название». И да, и нет. Во-первых, китайцы строят капитализм в строгом соответствии с формационной теорией Маркса – чтобы потом перейти к социализму, так что рыночные рельсы могут быть быстро выгнуты в противоположную сторону. Во-вторых, левых капитализм мало смущает – Ленин ведь тоже объявлял НЭП, а потом Сталин его свернул. Вот и КПК сделает то же самое в удобное для себя время. Диалектика – она такая.
Важно понимать, что хотя многие товарищи могут искренне считать все перечисленные партии оппортунистическими, всё равно факт остаётся фактом: люди социалистических взглядов (в диапазоне от левоцентристов до большевиков) в любой из значимых стран мира составляют примерно половину населения и имеют политическое представительство.
Председатель КНР Си Цзиньпин во время военного парада. Фото: GCIS / FlickrЛевые в культуре
Скажем и про культуру (в общих чертах это большая тема, достойная отдельной статьи). Почти все главные (иногда в смысле таланта, но часто и в плане пиара) имена последних полутора веков – писатели, режиссёры, художники, философы – были социалистами. Реформисты и революционеры, анархисты и коммунисты, культурные марксисты и марксисты-ленинцы, национальные и интернациональные, религиозные и атеисты – существовало 50 оттенков социализма, и каждый может предъявить парочку селебрити из числа деятелей культуры.
Западные университеты тотально пролевачены. Солидная часть голливудских фильмов вообще мало отличается от продукции советского Госкино: алчные биржевые трейдеры, циничные миллиардеры, лицемерные политики, коррумпированные полицейские и – на контрасте – честные работяги и бедняки – вот типичные герои западного кино. Не только сегодняшнего, но даже времён «холодной войны».
Не забудем и о том, что многие западные интеллектуалы были горячими поклонниками Ленина-Сталина и считали Советский Союз передовым обществом (их восторженные цитатки служат нашим неосоветчикам своеобразной охранной грамотой). И это не поветрие 20–30-х, когда раскрученные левой прессой звёзды западной литературы славили советские концлагеря: во Франции упоение советчиной длилось до конца 60-х, о чём писал, например, драматург Эжен Ионеско:
Эжен Ионеско. Фото: Gorupdebesanez / Wikipedia«Ещё в 1967 году, боясь накликать на себя обвинение в фашизме или нацизме, никто и никак не мог воспротивиться режимам социалистических стран. Кто-то из моих друзей, читая одну из моих рукописей, стал тотчас же советовать мне не критиковать Ленина: “Вы наживёте себе врагов. Против вас ополчатся все”. И действительно, интеллигенция очень недоброжелательно смотрела на всякого рода “антикоммунистов, примитивных или философствующих”. С 1968 года стало позволительно быть (если официально объявить себя левым) антисоветчиком и антикоммунистом, но нужно было стать маоистом».
С сожалением приходится говорить о том, что и отечественная культура в этом аспекте мало чем отличается от западной: русская литература после золотого века (за исключением нескольких – пусть и главных – имён) душою жила при социализме задолго до Февраля и Октября, а русская религиозная философия в социальных вопросах нередко походила на русскую революционную. Отечественные левые нередко апеллируют именно к этим «корням» – мол, смотрите, как глубока тяга русского народа к тому, что они называют «православным коммунизмом». Национал-консерваторам в ответ и предложить-то некого, окромя Достоевского и Солженицына (я, конечно, утрирую, но малые публицистические формы требуют крупных мазков).
«Неумолимые законы истории»
А теперь соберём всё это воедино. Раньше дети помирали в шахтах, женщинам не давали голосовать, а работяги пахали без продыху, – а теперь повсюду защита детства, всеобщее избирательное право и сильное трудовое законодательство. Раньше у власти были аристократы и магнаты, а теперь – социал-демократы. Раньше была буржуазная культура – а потом почти вся она стала антибуржуазной...
