Продолжение. Начало читайте по ссылке.
... Все произошло в считанные мгновения.
Едва на аллее пансионата «Бельведер», где среди кустов сирени и пылающих алыми розами клумб прогуливалась нарядная публика, появился профессор Герценштейн по руку с дочерью, как с одной из скамейки поднялся скучающий молодой человек в модном шевиотовом сюртуке.
– Михаил Яковлевич, я полагаю? – осведомился он у профессора.
– К вашим услугам, – профессор приподнял белую панаму. – Чем обязан?
Вместо ответа молодой человек выхватил из-под полы сюртука револьвер и несколько раз выстрелил в грудь профессора. А затем бросился бежать сквозь кусты – к забору.
И тут же началось нечто неописуемое. Истошно заверещали женщины и дети, отовсюду сбегались люди, а профессорская дочка, получившая тяжелое ранение, лежала без чувств, пока над ней хлопотала какая-то нянечка,
– Доктора! Позовите доктора!..
Михаил Яковлевич Герценштейн. Фото: общественное достояние* * *
Уже на следующий день всю Россию всколыхнуло известие, что в Териоки неизвестными был убит депутат Государственной думы и профессор Московского университета Михаил Яковлевич Герценштейн. Имя Герценштейна, ныне всеми позабытое, тогда гремело на всю страну – именно Михаил Яковлевич был главным разработчиком проекта аграрной реформы, согласно которой планировалось принудительно (и за выкуп) отобрать часть помещичьих земель в пользу крестьян. Все газеты тогда цитировали его слова: «Ожидать более нельзя. Мало вам «иллюминаций» прошлого года, когда в Саратове чуть ли не в один день сгорело 150 усадеб?!»
Расследование убийства шло 3 года, и об убийстве уже почти позабыли, но в 1909 году прогремела сенсация – исполнители заказного убийства были арестованы и выданы Финляндии: по законам Российской империи убийц судили на месте преступления. На скамье подсудимых оказались Юскевич-Красковский, Половнев и Ларичкин – все трое члены черносотенного «Союза русского народа». И в ходе процесса они пошли на сделку со следствием и назвали имя заказчика убийства – это был сам глава «Союза русского народа» Александр Дубровин, которому покровительствовал сам император Николай II.
Тем не менее, финская прокуратура потребовала арестовать Дубровина и передать его финской полиции. Но российские органы правопорядка сделали вид, что это их как будто бы и не касается, а сам Дубровин предпочел скрыться под покровительство ялтинского губернатора Думбадзе.
Финская пресса была возмущена – впервые российские власти так открыто покровительствовали убийцам, попирая все законы. И впервые российские органы власти открыто признали, что Финляндия фактически является другой страной.
* * *
Суд над убийцами профессора Герценштейна вызвал настоящую общественную дискуссию, действительно ли Финляндия является частью России?
Обвиняемый Егор Ларичкин. Фото: общественное достояниеВ Финляндии в ту пору прогремел роман Кюэсти Вилкуны «Приключения Тапани Лёвинга», в котором впервые употреблялось слово «Isoviha» - безвременье, проведенное под русской оккупацией. Также в романе создан образ исторического врага в лице русской нации, которым противостояли финские «герои», один положительнее другого.
В свою очередь и в российской прессе образ Финляндии получил новое звучание: Финляндия теперь воспринималась как чужой, враждебный край – отступник, обманувший доверие метрополии. Эта позиция была четко сформулирована в Государственной Думе лидером русских националистов Владимиром Пуришкевичем: «Финляндия, выросшая под покровительством русского двуглавого орла, обязана всем своим благоденствием России, эта Финляндия отплатила ей чёрной неблагодарностью».
* * *
С начала войны за Финляндией утвердилась роль второстепенной в военном отношении области, поскольку главный удар Германии был направлен против западных рубежей Российской империи. Тем не менее, Петербург торопился подавить сепаратистские устремления финляндцев.
Масла в огонь подливало то, что в Германии из финнов-добровольцев формировался 27-й Королевский Прусский егерский батальон, в связи с чем был даже запрещён выезд за границу всех мужчин в возрасте от 19 до 35 лет, чтобы не допустить их поступления на службу к немцам.
Поэтому княжество стало своего рода перевалочной базой для армии – в основном, сюда прибывали войска для отдыха и пополнения перед отправкой на фронт. И к февралю 1917 года общая численность российских войск в Финляндии составила около 40 тысяч человек.
* * *
Также в Гельсингфорсе были размещены 25 тысяч моряков Балтийского флота, которые практически не принимали никакого участия в войне.
Дело в том, что, начиная войну, немцы рассчитывали на легкую победу – в частности, адмирал фон Тирпиц разработал план, согласно которому победоносный Кайзерлихмарине должен был просто войти в Финский залив, и, уничтожив Балтийский флот, который немцы заранее списали со счетов, ударить по Петрограду с моря.
Однако, когда в первый же месяц войны немецкие крейсера «Магдебург» и «Аугсбург» в сопровождении миноносцев попытались войти в Финский залив, их ждал неприятный сюрприз. Сначала корабли были встречены залпами российских крейсеров, затем «Магдебург» сел на мель у острова Оденсхольм. Вскоре немецкий крейсер был захвачен русскими моряками, которые взяли в качестве трофеев германские коды и шифры – благодаря этому у Российского Генштаба появилась возможность разгадывать намерения германского командования до конца войны.
Крейсер «Магдебург». Фото: общественное достояниеНеприятным сюрпризом для немцев стали и русские миноносцы – из всех воюющих государств Россия оказалась самой подготовленной к минной войне. Осенью 1914 года эскадра российских эскадренных миноносцев поставила минное заграждение перед Мемелем. Уже через несколько дней на этом минном заграждении погибли немецкий броненосный крейсер «Фридрих-Карл» и лоцманский пароход «Эльбинг». Вскоре минными заграждениями были опутаны все морские проходы к востоку от острова Готланд, и в итоге с начала 1915 года немцы боялись сунуть нос в восточную часть Балтики.
* * *
Но бездействие сыграло с моряками Балтфлота дурную шутку: пьяные дебоши и вызывающее поведение по отношению к местному населению не только рядовых военнослужащих, но и офицеров сделались частым явлением задолго до событий весны 1917-го.
О событиях такого рода сообщалось в рапортах гельсингфорсского полицмейстера финляндскому генерал-губернатору. Примеры содержатся и в «Справке о бывших в Финляндии в 1915 г. происшествиях, в коих были замечены чины флота Балтийского моря». Например, в документе описан скандал, случившийся в начале мая 1915 года в одном из гельсингфорсских ресторанов. Подвыпивший прапорщик Нежилов был раздражен тем, что студент Коскинен находился в зале ресторана в фуражке, и за это ударил студента «кулаком по лицу, а затем нанес оскорбление действием торговцу Лилиусу», пытавшемуся объяснить, что «студенты по старой традиции в день получения фуражек носят их и в комнате».
Описан и случай с моряком крепостной роты Гельсингфорса А. Новиковым, которому на одной из центральных улиц финляндской столицы – Эспланаде –пришлось спасать некую местную русскую барышню от принуждения к сожительству под угрозой побоев, которыми ей угрожал пьяный матрос с миноносца «Боевой».
Сохранились сведения и о других инцидентах, виновниками которых оказались «находившиеся в состоянии сильного опьянения» флотские офицеры, бесчинствующие в ресторанах, гостиницах и частных домах финляндцев, «беспокоящие публику в скверах» и даже угрожающие мирным жителям то револьвером, то обнаженным кортиком.
* * *
Февральская революция в России стала большой неожиданностью как для военных в Гельсигфорсе, так и для финляндской правящей элиты.
3 (16) марта 1917 г. командующий флотом Балтийского моря вице-адмирал Адриан Непенин пригласил на флагманское судно «Кречет» представителей основных политических партий Финляндии и сообщил им о революции в России, установлении власти Временного правительства, а также об аресте – по приказу Временного правительства – генерал-губернатора Франца-Альберта Зейна и вице-председателя хозяйственного департамента финского сената (то есть, премьер-министра финского правительства) Михаила Боровитинова. Задержка в сообщении, видимо, объяснялась тем, что сам вице-адмирал Непенин пытался договориться с Временным правительством о своём будущем и будущем флота.
Адриан Непенин. Фото: общественное достояниеВ итоге он поддержал командующих другими фронтами, приветствующих отречение Николая II от престола.
Но это не спасло вице-адмирала.
* * *
Не имея возможности добиться победы в открытом бою, немцы разработали и провели против Балтийского флота диверсионную операцию, направив в Гельсингфорс финских диверсантов из числа добровольцев, служивших Германии.
Диверсантам активно помогали и сами матросы, обработанные революционными агитаторами, убеждавшими, что именно офицеры и являются главным препятствием к революции.
Уже в ночь на 4 марта на линкоре «Андрей Первозванный» вспыхнуло восстание. Первой жертвой «революционных матросов» стал вахтенный лейтенант Георгий Бубнов, который отказался поднять революционный красный флаг на линкоре, за что матросы избили лейтенанта насмерть, после чего отправились убивать остальных офицеров. Прямо на палубе «Андрея Первозванного» был застрелен и сам начальник 2-й бригады линкоров адмирал Аркадий Небольсин, герой Цусимского сражения.
Линкор «Андрей Первозванный». Фото: общественное достояниеНа следующий день был убит и сам адмирал Адриан Непенин. Свидетель убийства штабс-капитана Николая Таранцев вспоминал: «Когда большая толпа матросов, частью пьяных – после ночных убийств – в большинстве с «Императора Павла I» пришла требовать чтобы командующий флотом отправился с ними на митинг… Адмирал Непенин решил идти, опасаясь худшего. Сопровождать его пошли флаг-офицер Тирбах и инженер-механик Куремиров. Оба лейтенанты. Когда толпа, во главе которой шёл адмирал, только миновала ворота, матросы подхватили под руки Тирбаха и Куремирова и отбросили их прочь, в снег за низенький чугунный заборчик. Непенин остановился, вынул золотой портсигар, закурил повернувшись лицом к толпе и, глядя на неё, произнес как всегда, негромким голосом:
– Кончайте же ваше грязное дело!
Никто не шевельнулся. Но, когда он опять пошёл, ему выстрелили в спину. И он упал. Тотчас же к телу бросился штатский и стал шарить в карманах. В толпе раздался крик «Шпион!»..
Были убиты и комендант Свеаборгской крепости генерал-лейтенант Вениамин Протопопов, и командир линейного корабля «Император Александр II» капитан 1-го ранга Николай Повалишин, и командир крейсера «Аврора» капитан 1-го ранга Михаил Никольский, и многие другие флотские офицеры. Одновременно убийства офицеров – словно по какому-то сигналу – вспыхнули и в Кронштадте, где неизвестные «моряки» закололи штыками главного командира Кронштадтского порта адмирала Роберта Вирена.
Всего же за неделю «революции» Балтийский флот потерял 120 офицеров, из которых 76 было убито. Более 600 офицеров подверглись нападению, 11 офицеров пропали без вести. Балтийский флот – самое боеспособное соединение России – было обезглавлено предательским ударом в спину.
– Эти жертвы нужны были во имя революции, – много лет спустя признался один из финских националистов, принимавших участие в охоте на офицеров. – Мы опасались, что Балтийский флот займет контрреволюционную позицию. Это соображение вынудило нас поспешить вырыть ров между офицерами и матросами. Между ними должна была лечь кровь. Только тогда их взаимоотношения стали бы невосстановимы; офицеры всегда смотрели бы на матросов, как на убийц, а последние, из опасения возмездия, крепче держались бы революции…
* * *
Между тем, у самих финских националистов не было никакого единого мнения по поводу будущего Финляндии.
Так, после встречи с вице-адмиралом Непениным в Петроград отправилась делегация ведущих политических деятелей Финляндии для переговоров с Временным правительством. Финляндцы вернулись в приподнятом настроении – уже 7 (20) марта 1917 года Временное правительство приняло «Акт об утверждении конституции Великого княжества Финляндского и применении ее в полном объеме», согласно которому восстанавливались все прежние права автономии.
Новым генерал-губернатором был назначен бывший член Государственного совета, известный своими выступлениями в защиту автономных прав Финляндии, Михаил Стахович, председателем правительства – финн Карл Энкель.
Михаил Стахович. Фото: Карл Карлович БуллаБолее того, вскоре прибывший в Гельсингфорс министр юстиции Временного правительства Александр Керенский заявил «о полной амнистии финским гражданам, которых царизм преследовал за политические преступления».
За сохранение финской автономии в составе России выступала и самые многочисленные политические организации княжества – Социал-демократическая партия Финляндии (СДПФ) и Центральная организация профессиональных союзов Финляндии (ЦОПФ). Так, делегаты от СДПФ даже вошли в состав исполкома Совет депутатов армии, флота и рабочих Свеаборгского порта (позже переименованный в Гельсингфорсский совет депутатов армии, флота и рабочих), созданный из числа русских солдат и матросов.
Уже 7 марта по решению Совета были выставлены вооруженные караулы из состава матросов Балтфлота для охраны государственных учреждений, заводов и банков, железной дороги и мостов. Также совет согласился участвовать в организации городской милиции и отрядов революционной «Красной гвардии», состоявшей в основном из финляндских рабочих.
Идею автономии поддерживали и умеренные консерваторы из «Старофинской партии» (Suomalainen puolue). Духовный вождь старофиннов, историк Юхан Даниэльсон-Кальмари писал, что «кадетская Россия являлась воплощением идеального государства, в рамках которого Финляндия могла быть счастливой». Правда, взамен на временное признание верховных прав Временного правительства в Финляндии старофинны требовали заключения такого соглашения с Россией, которое обеспечило бы Финляндии полную внутреннюю самостоятельность.
Эту точку зрения поддерживали и другие буржуазные партии – младофинны, Аграрный союз, Шведская народная партия.
* * *
Противоположную позицию заняли проживавшие, в основном, за рубежом радикальные националисты в лице «активистского движения». В частности, проживавший в Германии правовед-«активистом» Рафаэль Эрих считал, что с падением самодержавия союз России и Финляндии оказался расторгнутым. Поэтому никакое российское правительство не имело права управлять Великим княжеством, потому что этот союз был личной унией русского императора. Эрих писал: «Для включения Финляндии в российское федеральное государство нет ни исторических, ни этнографических, ни народно-психологических условий. Всякого рода русско-финляндские учреждения, которые изобретались русскими или вводились, становились пагубными для государственного бытия Финляндии...»
Ему вторил и один из лидеров непарламентской оппозиции, профессор химии Гельсингфорсского университета Эдвард Ельт, который после поездки в Петроград писал, что «финскую свободу следует создавать на надежной германской основе, не оставаясь в зависимости от славянских эмоций».
Действительно, самую решающую роль в радикализации финских националистов сыграла немецкая военная помощь.
* * *
Летом 1917 года немецкое Верховное командование настаивало на необходимости начать наступление на Восточном фронте, чтобы окончательно сломить сопротивление России. И взять реванш за все годы унижений, когда доблестные силы Кайзерлихмарине не могли и носа высунуть из немецких портов.
Теперь же, рассчитывая, что обезглавленный Балтийской флот не сможет оказать никакого сопротивления, немцы разработали план захвата Моонзундского архипелага, где располагались русские артиллерийские батареи, прикрывавшие проход в Рижский залив. Дальше немцы планировали войти в саму Ригу, откуда можно и было начать стремительный сухопутный блицкриг с захватом Петрограда.
Поразительно, что немцам фактически подыгрывали и англичане, для которых поход германской армии в Россию означал передышку для английской армии в Европе.
Но блицкрига опять не получилось. Моонзунд пал, но из-за больших потерь наступление немцев было временно приостановлено.
* * *
Тем не менее, пока немцы шли на восток, глава Стокгольмского эмигрантского «активистского» комитета Яльмар фон Бонсдорф направил германскому рейхсканцлеру Теобальду фон Бетман-Гольвегу петицию, в котором предлагал полное содействие немецкой армии в решении «финляндского вопроса».
Теобальд фон Бетман-Гольвег. Фото: Internet Archive Book Images/WikipediaИ уже 20 марта 1917 года руководитель политического отдела германского Генштаба обратился в Госсекретариат иностранных дел (МИД) с просьбой поддержать ходатайство о выделении для финляндского сепаратистского движения 1 млн немецких марок. Как показывают документы Политического архива МИД ФРГ, имперское казначейство целиком и полностью поддержало проект финансирования финских националистов.
В мае 1917 года германская подводная лодка SM U-78 доставила в княжество первую партию винтовок, гранат и патронов.
Одновременно в Финляндию были переброшены финские егеря – немецкие военные стали будущими командирами вооруженных отрядов – шюцкора.
Глава германского МИД в телеграмме генералу Эриху Людендорфу указывал: «Мы сейчас многих получивших военное образование финляндцев по возможности отправляем в Финляндию и поддерживаем страну в создании военной организации. Правда, о нашей помощи не должно быть известно».
* * *
12 мая 1917 года первый отряд шюцкора, состоявший из студентов Гельсингфорсского университета и Высшей технической школы, принял ультиматум к финскому сенату: «Финляндия теперь созрела для того, чтобы занять место в ряду независимых народов. Мы убеждены, что пробил час, когда наша страна должна достигнуть полной государственной независимости. Чтобы достичь этой цели, мы хотим использовать все наши силы и средства»
В ответ Керенский пошёл на еще большие уступки, разрешив финскому сенату проводить самостоятельную финансовую политику, полностью отвязав курс марки от рубля.
Александр Керенский. Фото: Карл Карлович БуллаНо внешнеэкономическая активность Керенского вызвала настоящий политический кризис Временного правительства – министры-кадеты, разгневанные самоуправством Керенского (подобные вопросы были отнесены к компетенции Учредительного собрания) демонстративно покинули правительство, чтобы сделать все его дальнейшие решения нелегитимными.
Однако, получив известия о вооружённых столкновениях в Петрограде в ходе июльского «пивного путча» большевиков, националисты сейма посчитали Временное правительство вовсе низложенным и буквально заставили принять депутатов «Закон о верховной власти», который объявило государственную независимость Финляндии.
В ответ Временное правительство уже под председательством Керенского издало манифест о роспуске финляндского парламента и назначении новых выборов.
* * *
Возможно, эту ситуацию можно было бы легко разрешить, но здесь финских националистов самым активным образом поддержали большевики, боровшиеся против Временного правительства.
По инициативе депутата-большевика Владимира Антонова-Овсеенко. Гельсингфорсский совет принял резолюцию о защите сейма: «Роспуск финляндского сейма не соответствует принципам демократии... вмешательство военных сил, имеющих представительство в местном совете депутатов, незаконна...»
Также при совете была создана специальная исполнительная комиссия, которая должна была не допустить участия солдат и матросов в разгоне сейма.
Финские социал-демократы недоумевали: русские своими руками поддержали немецких агентов, боровшихся против русских и предали русских союзников.
Но скоро и тихая Финляндия узнала, что такое гражданская война.
Предложение следует.
