Автономия означала, что университет сам принимает документы, регламентирующие его жизнь, выбирает ректора и деканов, печатает научные труды без всяких «одобрямсов». Автономия гарантировала невмешательство государства в процесс образования и внутренние дела вуза.
Конечно, такая самостоятельность не давала покоя государству, которое само же её и предоставило. Пригретый под крылом потенциальный бунтарь, неконтролируемые умы – искушение и для самой либеральной власти. Неудивительно, что вся история взаимоотношений царской власти с образованным обществом в XIX веке сопровождалась поочерёдным отъёмом и возвращением университетам их автономии.
Последнее крупное покушение на самостоятельность Московского университета в дореволюционной России произошло в 1911 году. Ректором в то время был Александр Аполлонович Мануйлов, избранный в 1905 году либеральной профессурой. Надо сказать, что либеральные ректоры вовсе не были покровителями студентов-бунтарей. Мануйлов неоднократно был вынужден закрывать университет в связи со студенческими забастовками и запрещать политические сходки. Правда, делалось это с единственной целью – нормализовать учебный процесс. Порядок наводили силами администрации, к помощи жандармов руководство не прибегало.
В январе 1911 года, однако, полиция оккупировала университет, не дожидаясь приглашения: там проходили массовые студенческие сходки, носившие антиправительственный характер. И что же? Не только студенты, но и руководство университета не побоялось напомнить министру просвещения Л.А. Кассо, что действия власти нарушают студенческую автономию.
Представьте, сегодня Виктор Садовничий заступился бы за молодых людей, которых в новостях по Первому каналу во всеуслышание объявили экстремистами? И не просто замолвил бы словечко, а демонстративно, в знак протеста, подал бы в отставку. Невероятно. А в 1911 году было именно так. Ректор Мануйлов, его помощник М.А. Мензбир и проректор П.А. Минаков подали в отставку. Министр Кассо не только принял отставку, но и уволил их из университета. Это привело к демонстративному уходу ещё около 130 профессоров и преподавателей. Вот так выглядит настоящая автономия.
Многие из уволенных стали преподавать в Московском городском народном университете им. А.Л. Шанявского и на Московских высших женских курсах. Более низкий статус этих образовательных учреждений никого не смутил. Ценность статуса при утраченной репутации – это про сегодняшний день.
После Февральской революции уволенные профессора были восстановлены в своих должностях. Но, правда, уже ненадолго.
Про самостоятельность вуза в советский период не имеет смысла говорить, а что касается постсоветского этапа, то здесь всё сложилось печально. Автономию, полученную в 1804 году, МГУ потерял спустя 205 лет – по инициативе своего же ректора. Если в 1911 году в жертву автономии ректор и преподаватели принесли свои должности и статус, то век спустя в жертву статусу была принесена автономия.
Считается, что Виктор Садовничий пошёл на сделку с властью ради сохранения своего поста. Весной 2009 года ему исполнилось 70 лет, и, по закону, должность ректора он должен был покинуть. Но этого не произошло. Государственная дума поспешила принять закон «об особом статусе» МГУ и СПбГУ, который ознаменовал конец автономии двух главных вузов страны. С 2009 года ректоров обоих университетов назначает лично президент, он же вправе в любое время освободить их от должности без объяснения причин. Ну и возраст теперь тоже не помеха: по достижении ректором предельного для занимаемой должности возраста президент вправе дважды продлить его полномочия на новый срок.
Официально закон закреплял «образовательную автономию» двух вузов (которая и до этого у них была). То есть они могут обучать студентов на основе собственных образовательных стандартов и требований и проводить дополнительные испытания помимо ЕГЭ. Вот только делается всё это теперь под руководством зависимого от президента ректора. Садовничий, кстати, не скрывает своего членства в партии власти, которая, собственно, инициирует и принимает все основные законы в сфере образования.
Не вызывает сомнений принципиальная лояльность Садовничего всем разновидностям власти, в том числе городской, пожелавшей соорудить фанзону к ЧМ-2018 на территории МГУ. От инициативной группы студентов, собравших подписи против фанзоны, ректор в феврале 2018 года забаррикадировался у себя на 9-м этаже, отключив лифты и поставив охрану. Понятно и его молчание в истории с прессовавшими студентов спецслужбами.
Несогласные с нынешним положением дел активисты «слышны» только в социальных сетях; на ТВ их, понятно, не пускают. Они пишут о цензуре информационного поля МГУ, «закручивании гаек» в общественно-политической жизни вуза, контроле администрации над студенческими организациями.
