К 20 ноября 1999 года – всего за месяц активных боевых действий – передовые части федеральных сил вышли к самой границе горных районов Чечни, завершив окружение основных сил врага в районе Грозного.
Сама чеченская столица была фактически блокирована с трёх сторон. С запада подходила группировка Шаманова, с севера – войска генерала Булгакова, с востока – группировка под командованием Трошева.
Своё положение боевики осознали лишь тогда, когда федеральные силы обнаружились уже к югу от Грозного – у горного села Ведено на самой границе с Дагестаном, где произошла одна из самых памятных трагедий 1999 года: в бою погибла разведгруппа 31-й Ульяновской десантно-штурмовой бригады ВДВ.
Бой под Ведено
Разведгруппа 31-й Ульяновской десантно-штурмовой бригады ВДВ вообще не должна была вступать в бой. Командиру группы лейтенанту Роману Игошину была поставлена задача в течение двух дней – 16 и 17 ноября 1999 года – совершить скрытый рейд по чеченской границе, чтобы выяснить местонахождение базы одного из отрядов Басаева (боевики тогда находились на горе Черепаха недалеко от села Ведено).
И сначала всё шло по плану: разведчики скрытно подошли к Ведено, проверив все дороги и пути отхода. Но затем произошло нечто непредвиденное: последняя радиограмма от группы Игошина свидетельствовала о том, что группа разведчиков «засветилась» и десантников заметили боевики: «Видим четыре машины боевиков, «Урал» и «уазики», двигаются в нашем направлении…». Старший лейтенант Игошин принял решение уничтожить боевиков.
Бой в горах шёл несколько часов. В итоге командир группы Роман Игошин и 12 российских десантников погибли, двое раненых – рядовой Александр Шерстнев и младший сержант Николай Заварзин – попали в плен.
Село Ведено в наши дни. Фото: checheninfoИз показаний Николая Заварзина: «Выполняя поставленную задачу, вошли в ущелье и попали под обстрел. Радист пытался вызвать вертолёт, но связи не было, там же горы кругом. Да и расстреляли бы любой вертолёт, если бы он прилетел. К концу боя в живых оставалось четверо, но двоих боевики добили...»
В плену наши десантники подверглись жестоким пыткам и истязаниям. Шерстнёву бандиты переломали все рёбра. Заварзину отстрелили все пальцы на правой руке и отрезали кончик носа.
Как только в Москве узнали о пленных десантниках, была образована генеральская комиссия для спасения ребят. В ответ боевики подбросили журналистам видеоплёнку с записью допроса пленного Заварзина.
Сначала видеокамера показывает трупы солдат в российской военной форме. Затем на экране показывается Заварзин. На перебинтованной голове зияет рана, на правой руке не хватает пальца, вместо кончика носа – кровавая рана.
– Это мой друг Андрей, – указывает он на изуродованного мертвеца. – Он погиб 17 ноября под Ведено. Здесь 50 убитых наших и еще 200 – в ущелье. Я не знаю, зачем и за что я воюю…
Несмотря на то что запись была явно сделана под диктовку террористов, все федеральные каналы показали кадры с записью мучительной смерти солдат, что стало сильным ударом по информационной кампании правительства.
В конце концов через несколько месяцев переговоров солдат выкупили из чеченского плена и вернули домой.
Отдельную цену федералы заплатили и за тела погибших солдат из группы лейтенанта Игошина. В какой-то момент главари террористов передали, что боевики готовы обменять 12 тел солдат на трупы бандитов в соотношении один к пяти. Также потребовали и одного живого участника бандформирований.
Армейская легенда гласит, что генерал Виктор Казанцев, занимавший пост командующего Объединённой группировкой федеральных сил на Северном Кавказе, вызвал к себе лучших офицеров ВДВ: «Товарищи офицеры, делайте что хотите и как хотите, но предстоящий обмен нужно обеспечить требуемым количеством обменного материала». В ночь несколько подразделений десантников отправились в рейд, и у к утру обмен состоялся: бандитам отдали 60 мёртвых бандитов и одного живого пленного…
Аргун: удар в спину
Осознав, что федеральные силы переиграли их, окружив в Грозном, боевики Хаттаба решили прорвать окружение и нанести федералам сильный удар в спину.
Целью выбрали Аргун – город, расположенный в 10 км к юго-востоку от Грозного, то есть в ближнем тылу окруживших чеченскую столицу войск.
С одной стороны, это был достаточно крупный населённый пункт, чтобы захват Аргуна не смогли бы игнорировать, с другой – в городе не было крупных военных подразделений. Аргун, считавшийся мирным городом, контролировали всего 80 бойцов 74-й омсбр – сводного отряда ОМОН из Нижнего Тагила, Самары и Тольятти. Также на вокзале несли службу 100 милиционеров из сводного отряда Дальневосточного УВД по транспорту. Накануне нападения в город прибыли дополнительные три с лишним сотни милиционеров из Челябинской области, которые разместились на территории бывшей автобазы, превращённой во временный отдел милиции (ВОВД) – «Крепость». И «Крепость» – это был позывной отдела милиции в ходе радиопереговоров.
В Аргун боевики полевого командира Арби Бараева, ближайшего подручного Хаттаба, проникли под видом беженцев и мирных жителей, обойдя блокпосты федералов. Задачу упрощало почти полное отсутствие приборов ночного видения у милиции.
Время «Ч» было назначено на 9 утра, когда боевики практически одновременно попытались взять штурмом железнодорожную станцию и «Крепость» – по сути, этим список военных объектов в Аргуне и исчерпывался.
Тем не менее, несмотря на фактор неожиданности, боевики Хаттаба не смогли захватить ни одного объекта: три с лишним сотни бойцов оказались им не по зубам.
Майор Владимир Палюх, командир сводного отряда Дальневосточного УВД по транспорту, позже вспоминал:
– Боевики пытались использовать тактику изъятия боеприпасов, известную ещё со времён Афганистана: группы террористов вели неприцельный огонь, устрашающе вопя при этом. Расчёт строился на том, что запаниковавшие солдаты примутся быстро расходовать боекомплект, и через некоторое время их можно будет разбить без особенных усилий. Однако у нас находилось много бойцов с боевым опытом, от первой войны до Дагестана, и подобные приёмы на них не действовали. Поэтому я дал команду вести огонь одиночными выстрелами. Основная задача на этот момент – не дать противнику подойти на расстояние броска гранаты.
Тогда боевики перешли к привычному для себя способу ведения боевых действий, ожидая, что на помощь осаждённым придут отряды из соседних сёл, которые легко можно было бы уничтожить из засады. Этот приём многократно использовался в первую войну, и Хаттаб резонно полагал, что ему удастся повторить старый фокус.
Так оно и случилось. В засаде в числе первых погиб сам военный комендант Аргуна полковник Владимир Кушнарёв, который на грузовике ГАЗ-66 и в сопровождении 3 БМП из состава 33 БрОН ВВ МВД РФ с бойцами ОМОН бросился на помощь осаждённым в отделении милиции.
Капитан милиции Федор Пеликсанов, капитан милиции Сергей Банцер, полковник Владимир Кушнарев, погибшие в бою при Аргуне. Получили Орден Мужества посмертноКаким-то чудом они проехали через весь город и уже на пустыре у «Крепости» попали в засаду хаттабовцев. Два БМП были расстреляны в упор из ПТУР. Уцелевшие бойцы, попытавшиеся укрыться от шквального огня, были накрыты залпами гранатомётов. Следом в перестрелке смертью храбрых погиб и полковник Кушнарёв. Разъярённые боевики, едва увидев полковничьи погоны, разрубили его тело на части.
Показательная деталь: из всей группы сопровождения коменданта выжило только двое раненых омоновцев: их спасли местные жители, которые ухаживали за солдатами в течение нескольких дней до подхода федеральных сил.
«Никто не выжил»
Такая же трагическая судьба постигла и колонну из танка Т-272 и двух БМП-2 с десантом, которые были направлены на помощь осаждённым в здании вокзала милиционерам.
Один из выживших бойцов ОМОНа вспоминал:
– Попав у переезда под плотный обстрел, приняли решение пустить БМП через переезд и параллельно, под её прикрытием, двигаться к вокзалу. Идём, а стрельба усиливается. Сначала не могли понять откуда по нам стреляют. Потом стало понятно: огонь ведут с вышек элеватора и из-за забора – вернее, промеж его досок. И тогда мы начали стрелять уже по конкретным целям.
Продвинуться удалось всего метров на 150–200. Было слышно, что где-то рядом тоже идёт бой. Крики «Аллах акбар!», затем атака, небольшое затишье, предложения сдаться – и так раз за разом.
Услышали хлопок из-за забора близстоящего дома: подбили нашу БМП. Наводчик вылез из башни и сразу был ранен: спрыгнув, он залёг за катками. Механик как ни старался – вылезти не смог...
Я сказал ребятам, что побегу на помощь: может, получится отогнать машину и на ней отойти или же выйти с кем-нибудь на связь. Срываюсь. Метров через двадцать меня что-то бьёт в область поясницы, падаю. Трогаю рукой – кровь. Встаю, двигаться могу, бегу дальше. Добежал, залез на машину, отодвинул люк, тяну механа за бушлат: орёт, что с ногой что-то. Вытащил, спрыгнули.
Выяснилось, что машина неуправляемая. Опять «аллах акбар», и тут они уже совсем не стесняются: огонь очень плотный, лезем под бэху, ранят механа, наводчик убит.
Увидел метрах в семи кучу металлолома и какую-то платформу или раму. При попытке сделать рывок до платформы погибает мехвод, мне удаётся заползти под неё. Осмотрелся: одна сторона не просматривается, видны лишь рельсы и крыши домов, с другой – часть улицы с домами и нашей БМП.
Стрельба почти прекратилась. Из чуть приоткрывшихся ворот дома, из-за забора, откуда подбили машину, стали выглядывать ваххабиты, среди них были совсем молодые. Когда они вышли, я сделал несколько выстрелов, и тут у меня закончились патроны. Всё, думаю... Судя по тому, что следом началось, я попал в кого-то. Рядом падали ВОГи, некоторые не разрывались, мне чуть посекло ноги. Услышал звук вертушек. Вертолёта было два, поработали с пулемётов, пустили две ракеты и улетели.
Вновь настала тишина. Через некоторое время услышал голоса, по разговору понял, что они ищут кого-то. Я достал чеку из гранаты, засунул руку с ней под бушлат. Думал, что всё равно найдут – и тогда привет. Потом они подошли к БМП, лазили в машине, что-то вытаскивали, таскали, затем отошли и из РПГ выстрелили прямо в отделение десанта. Машина стала гореть, боекомплект – рваться. Я решил ждать, думал, что всё равно кто-нибудь да подтянется, а если нет, то буду выдвигаться к мосту, как стемнеет.
Когда стемнело, я услышал, что кто-то идёт по ж/д полотну. Присмотрелся: наш боец. Русик был очень тяжёлый, прострелена насквозь грудь, ранение в голову, в локоть, в ногу. Он мне рассказал, что никто не выжил. Когда закончились патроны, их расстреляли в упор. Омоновцев убили контрольными в голову. Русик рассказал, что притворился мёртвым: ему в упор выстрелили в грудь. По полотну промеж рельс мы и стали выползать к своим.
Бой за Аргун в январе 2000 года Бойцы тверского ОМОНа в Чечне. Фото: warchechnyaМестные не спали, у некоторых домов кучковался народ. Русик периодически отключался, и вскоре он совсем перестал дышать. Я спрятал его в кустарнике рядом с дорогой и стал двигаться дальше. Ближе к переезду услышал звук двигателя БМП, хотел выскочить, но потом подумал, что это странно: ночью одна машина спокойно себе двигается. Позже выяснится, что это угнанная у одного из наших подразделений «коробочка».
Скоро стало видно мост. Ещё чуть-чуть. Стой! Кто там? Свои. Затащили в блиндаж, перевязали, обкололи; что да как. Мужики, говорю, нужно пацанов забрать. Решили утром».
Всего в бронегруппе, направленной на станцию Аргун, погибло 14 человек. Двое юных призывников из этого отряда попали в плен. Позднее их тела обнаружили со следами прижизненных пыток: у ребят отсутствовали половые органы, тела были выпотрошены и набиты соломой и взрывчаткой, были отрезаны уши, потому что ваххабиты верят, что ангелы тащат людей в рай за уши, и если уши отрезать, то в рай человек попасть не сможет.
Бои за «Крепость» и вокзал продолжались около 12 часов. Затем в Аргун пришёл бронепоезд, подтянулись подкрепления, и боевики покинули город, вывезя своих убитых и так и не сумев поколебать оборону.
Осада обошлась федеральным силам минимальными потерями: и в осаждённом здании ВОВД, и на станции погибло по одному человеку.
«Давайте, ребят, прощайте!»
В это время отчаянный бой шёл на восточной окраине Аргуна – на автотрассе Шали–Аргун–Гудермес у моста через реку Джалку, где боевики напали на тыловую колонну внутренних войск, следовавшую без вооружённого сопровождения.
Четыре из шести «Уралов» было сожжено, два десятка солдат погибли. Хаттаб, снимавший в Аргуне пропагандистский фильм «Хаттаб. Меч ислама» для спонсоров из арабских стран, лично вышел на дорогу и на камеру стал добивать из автомата раненых водителей и солдат. Не пощадил он даже женщин-поварих походной кухни.
Во время «зачистки» погиб смертью храбрых майор Сергей Колесников из артиллерийско-зенитного дивизиона бригады. При приближении боевиков он со словами «Давайте, ребят, прощайте!» подорвал себя и террористов гранатой. Этот момент тоже попал на видео Хаттаба.
За террористами в лес были посланы бойцы спецназа «Скиф» ВВ МВД РФ. Командир «скифовцев» после боя докладывал: «При выходе из леса головной дозор наткнулся на позиции боевиков. Вышел им в тыл. Начался бой. Выстрелом из РПГ был подбит наш головной БТР. Группу, которая двигалась слева от дороги, начали обходить. Правой же группе – той что шла справа от дороги – удалось выбить боевиков, поскольку их там было всего несколько человек. Основные же силы бандитов находились слева... Было понятно, что боевики занимают хорошо оборудованные позиции, и такими силами идти на них в лоб – самоубийство. Я доложил в штаб и вызвал вертушки...»
С наступлением темноты прилетели вертолёты Ми-8 для эвакуации раненых. Пилот одного из вертолётов полковник Владимир Бабушкин позже вспоминал этот рейд как самый опасный за всю свою карьеру:
– Посадочные огни пехота зажгла в гильзах от снарядов, ветошь туда напихали. Только сели – вижу: огоньков уже нет, бойцы их быстренько потушили. Сане говорю: «Бери управление, я пойду разбираться».
Оказалось, мы сели на дороге, а рядом – лес. От деревьев до края винта оставалось полтора-два метра.
Решил не идти по дороге, а сразу залез в придорожную канаву. И почти сразу же наткнулся на БТР. Около него какой-то мужик в каске сидит и куда-то стреляет. Я его ногой двинул: «Я лётчик, где раненые у вас?». Он: «Да отвали ты! Тут все раненые, не до тебя». Кто нас звал, зачем я сюда прилетел?
Я к другому БТРу – там тоже все стреляют. Во весь рост боюсь встать, пули летают. Вдруг из темноты начинают появляться носилки, раненые сами бредут. Убитых несут… Я говорю: «Там борттехник покажет, как грузить».
Возвращаюсь и спрашиваю у Сани: «Сколько загрузили?». – «Уже человек двадцать». Ну ладно, двадцать – это нормально. А их всё несут и несут… Уже двадцать пять. Говорю: «Больше не возьму».
Ещё вот что было плохо – у меня заправка полная. За сорок минут, пока летел, ну от силы литров пятьсот израсходовал. А у меня в баках – три пятьсот пятьдесят!
Тут ещё какие-то военные сами пришли и в вертолёт лезут. Гляжу: да они же вполне здоровые, с автоматами. Начинаю их отшивать. Они мне: мы контуженные – и всё тут!
Убитых принесли, человека четыре-пять. А в грузовой кабине и так уже люди штабелями под потолок. Мне их командир говорит: «Ну куда я с убитыми? По рукам и ногам связали. За собой их, что ли, возить?». Говорю: «Ну, кидай, куда хочешь».
Одного ко мне в кабину затащили, а остальных сверху на раненых бросили. Картина дичайшая, передать её словами просто невозможно… И в кабину я залезал, наступая даже на знаю, на кого и на что…
Сел на своё место, соображаю, как бы взлететь… Трассеры летают совсем близко. Это уже на звук работающего двигателя ударили «духи». Вдребезги разлетелся радиокомпас – единственный прибор, который помогает лётчику выдерживать курс полёта при отсутствии видимости.
Как взлетать, куда взлетать?.. Смотрю: с одной стороны – лес, а с другой – вроде как поле. Про себя, как заклинание, повторяю: «Главное – не потянуть ручку на себя раньше времени… Главное – выдержать разгон скорости у земли… Выдержать глиссаду, не дрогнуть, не рвануть ручку…». Фару на секунду включил, начинаю отворачивать вправо с разгона. И тут Саня как заорёт: «Там провода!..». А мне куда деваться?.. Я – вертолёт в другую сторону!.. Деревья ширкают по корпусу, стрельба какая-то снова…
Тела погибших солдат комендантской роты в расположении комендатуры. Фото: Wikimedia Commons / Svm-1977Спасло нас только то, что выдержали разгон скорости и нижний край облачности – пятьдесят метров. Только взлетел – и сразу в облаках!
Штурм Шали
Второй крупной целью боевиков кроме Аргуна был райцентр Шали, расположенный на юго-восток от столицы. Нападением на Шали командовал Асламбек Арсаев – довольно известный полевой командир, мнивший себя будущим политиком. Поэтому, ворвавшись на главную площадь райцентра во главе отряда в четыре сотни боевиков, Арсаев потребовал от засевших в комендатуре бойцов немедленной сдачи в плен. Ну а пока федералы думали над условиями капитуляции, Арсаев устроил на площади перед администрацией настоящий митинг, где вербовал местных жителей вступать в его банду.
Митинг закончился печально: блокированный комендант Шали Александр Беспалов по телефону решил вызвать в центр села огонь «Градов» или обычных гаубиц. В штате возразили: малейший промах, и от самой комендатуры ничего не останется. Тогда по боевикам решили запустить тактическую ракету «Точка-У».
Через 15 минут «Точка-У» взорвалась над площадью митинга.
Взрыв впечатлил даже бойцов комендатуры, находившихся в безопасности. «Со стороны площади донесся страшный грохот, как будто по земле-матушке с размаху врезали чем-то тяжёлым. Здание качнулось, из окон райотдела посыпались стекла», – рассказывал Сергей Сваток, один из защитников комендатуры.
Потери на площади были страшные: сотня с лишним убитых, несколько сотен раненых. Вместе с боевиками погибло множество горожан, пришедших на городскую площадь, – кто добровольно, а кто и принудительно. Ранения получил и сам Арсаев, который с новой силой взялся за осаждённую комендатуру, но тут же получил удар от гаубиц «Акация».
После этого выжившие боевики в панике покинули посёлок.
* * *
В общем и целом, результаты рейда в Аргун для боевиков выглядели странно. Хотя Хаттабу и удалось нанести российским военным болезненный урон, но ни один объект не был захвачен. Получилась кровавая, эффектная и в итоге бессмысленная демонстрация возможностей, ведь боевикам так и не удалось ни прорубить «коридор» к Грозному, ни отвлечь от штурма сколько-нибудь значительные силы.
Но теперь уже ничто не могло помешать трём российским генералам нанести по Грозному ошеломляющий и нокаутирующий удар.
Продолжение следует.
Начало читайте здесь Часть 1, часть 2, часть 3, часть 4.
