Остальгия

9 ноября 1989 года по телевидению ГДР прозвучало, что граждане могут немедленно получить визы для посещения Западного Берлина и ФРГ. Сотни тысяч восточных немцев, не дожидаясь официального разрешения, устремились к границе. Пограничники пытались было оттеснить толпу, но вскоре открыли границу. Жители Западного Берлина вышли встречать своих соседей, а атмосфера на границе напоминала народный праздник. Но прошло десять лет, и многие восточные немцы, так рвавшиеся на запад, стали ощущать остальгию 

Жители ГДР ломают Берлинскую стену. Фото: Юрий Сомов / РИА Новости

Жители ГДР ломают Берлинскую стену. Фото: Юрий Сомов / РИА Новости

Нет, тут нет никакой опечатки. Под остальгией в Германии понимают возникшую в 1990-е годы ностальгию по периоду ГДР и её символам, предметам быта и ценностям. Для одних остальгия – преуменьшение статуса неправового государства, для других – попытка найти ту память, которая поможет обрести немецкое единство, для третьих – прибыльная бизнес-идея. 

Ностальгические воспоминания о ГДР вытесняют негативные и даже преступные стороны режима, такие как тотальный контроль над жизнью граждан со стороны Штази*, репрессии, доведение до сумасшествия или дефицитная экономика, и создают идеализированный образ прошлого. В остальгии можно выделить два аспекта: макроуровень, когда ностальгия проявляется в таких явлениях, как покупка товаров из Восточной Германии или организация «остальгических» вечеринок, и микроуровень, который, в свою очередь, ограничивается воспоминаниями бывших граждан ГДР и их личными переживаниями.

Кусок Берлинской стены на память. Фото: Юрий Сомов /  РИА Новости
Кусок Берлинской стены на память. Фото: Юрий Сомов /  РИА Новости

Откуда взялась остальгия

Объединение Германии с воодушевлением и восторгом встретили и западные, и восточные немцы. Многие жители бывшей ГДР, пребывая в состоянии эйфории, бросали работу, квартиры и в спешке перебирались на Запад в надежде обрести там более комфортную и достойную жизнь. Недавние осси** с головой окунулись в новые для себя социально-экономические отношения и пытались адаптироваться в условиях западной демократии.

В первые годы после объединения Германии у восточных немцев не было ни времени, ни сил на хоть какую-то рефлексию происходящего – им приходилось заботиться о выживании в новых условиях, а не задумываться о своём прошлом. Собственная история в этот период оказалась в полном забвении по двум причинам. С одной стороны, на фоне новых реалий, новой культуры, новых отношений она представлялась восточным немцам недостаточно важной, достойной внимания, а с другой – прошлое ГДР и так весьма активно освещалось западными средствами массовой информации, как правило, в довольно критическом, обличительном ключе. 

Но шли годы, и многие немцы ощутили разочарование от невыполненных ожиданий. Ожидания, как водится, были у каждого свои. Кто-то надеялся, что с объединением Германии повысится достаток, но вместо этого многие, напротив, потеряли работу и столкнулись с экономическими трудностями. Кто-то стремился ассимилироваться среди «настоящих» – западных – немцев, но годы шли, а жители ГДР всё ещё воспринимались как культурно и экономически отсталые, что укрепило их чувство отчуждения. 

В ответ на эти стереотипы восточные немцы создали новую идентичность, основанную на положительном восприятии своей прошлой жизни. Ностальгия по ГДР стала своеобразным способом проработки прошлого и формирования нового самосознания в условиях объединенной Германии.

Кадр из фильма «Гуд бай, Ленин!». Фото: arte
Кадр из фильма «Гуд бай, Ленин!». Фото: arte

Культуролог Алейда Ассман, занимающаяся процессами памяти, считает остальгию нормальным механизмом вытеснения, при котором память выбирает, что сохранить. Положительные моменты выделяются, а негативные забываются. В результате возникает совершенно искажённый образ: «ГДР становится государством, которое заботилось о тебе, было рядом, давало гарантии будущего, обеспечивало стабильность – все те вещи, которые сегодня исчезли в мире экономического упадка и усиленной конкуренции». Это явление также поддерживается политически. Когда исчезают названия улиц, здания (например, Дворец республики) или институты, стирается память о государстве, нарушавшем права человека, то стираются и воспоминания о самой ГДР.

Символы остальгии

Символами и флагманами остальгии ожидаемо стали продукты из бывшего ГДР. Обо всех написать не получится, но давайте посмотрим на пять из них, которые в настоящее время воспринимаются позитивно и стали частью феномена остальгии.

Светофорный человечек (Ampelmännchen) стал одним из самых узнаваемых символов остальгии по ГДР. Этот значок на пешеходных светофорах, изображающий фигурку мужчины в шляпе, появился в Восточной Германии в 1961 году. Изначально он был разработан для повышения безопасности на дорогах: благодаря крупному силуэту и узнаваемому дизайну фигурка была видна даже издалека. 

Фото: WordRidden / Flickr
Фото: WordRidden / Flickr

После объединения Германии в 1990 году ампельмэнхен оказался под угрозой исчезновения. Пешеходные светофоры начали постепенно стандартизировать, и фигурка ампельмэнхена стала заменяться на более универсальные значки, принятые в Западной Германии и соответствующие европейским стандартам. Однако для восточных немцев этот маленький элемент городской среды имел гораздо большее значение, чем можно было предположить на первый взгляд. Ампельмэнхен стал одним из символов, который напоминал жителям восточных земель о жизни в ГДР, и его исчезновение воспринималось как утрата ещё одной части их культуры.

Жители восточных регионов активно выступили за сохранение ампельмэнхена, и после многочисленных общественных акций и петиций правительство Берлина решило оставить этот символ на улицах. Более того, светофорный человечек сохранился и в других городах Восточной Германии, а в некоторых местах его даже начали устанавливать в качестве декоративного элемента. Со временем ампельмэнхен стал не только функциональным элементом городского пейзажа, но и, возможно, самым узнаваемым символом остальгии.

Шпревальдские огурчики (Spreewälder Gurken) – это традиционный немецкий маринованный продукт из региона Шпревальд, что расположен недалеко от Берлина, в восточной части Германии. Они стали символом остальгии, поскольку олицетворяют для многих людей память о местных традициях и жизни в социалистическом государстве.

Фото: Kungfuman / Wikipedia
Фото: Kungfuman / Wikipedia

Шпревальдские огурчики имеют характерный вкус благодаря местным травам, приправам и мягкой воде региона. Для многих восточных немцев это не просто продукт, а символ их культуры, детства и воспоминаний о прежнем укладе жизни. После падения Берлинской стены и объединения Германии шпревальдские огурчики стали популярны и в Западной Германии, однако в восточных землях они приобрели символическую значимость.

Во многом благодаря фильму «Гудбай, Ленин!» шпревальдские огурчики стали ироничным символом в культуре остальгии, выражающейся в поиске предметов, связанных с ГДР. 

«Трабант» (Trabant) – это культовый автомобиль ГДР, который для многих стал символом остальгии и отражением жизни в социалистическом прошлом Восточной Германии. Этот простой и компактный автомобиль был, по сути, единственным вариантом личного транспорта для большинства жителей ГДР. Несмотря на скромные технические характеристики и отсутствие комфорта, «Трабант» прочно ассоциируется с жизнью «по ту сторону стены» и сохраняет своё значение в культуре Германии даже спустя десятилетия после падения Берлинской стены.

Фото: JOHN LLOYD / Flickr
Фото: JOHN LLOYD / Flickr

«Трабант» представляет собой почти все аспекты жизни в ГДР: это и вынужденный минимализм, и простота, и чувство единства, когда люди жили в условиях дефицита, но находили радость и гордость в мелочах. Этот автомобиль напоминает восточным немцам о той эпохе, когда вещи были скромными, но их ценили, а обладание «Трабантом» рассматривалось как важное достижение.

Также «Трабант» символизирует и парадоксы социалистического общества, где, несмотря на идею равенства, некоторые вещи, такие как автомобиль, оставались роскошью, требующей долгого ожидания. Сегодня для бывших граждан ГДР «Трабант» олицетворяет одновременно и чувство гордости за собственные достижения, и иронию над временами, когда ожидание машины длилось почти как ожидание собственной квартиры. 

Club Cola – восточногерманский напиток. Запущенный в производство в 1967 году, Club Cola стала одним из немногих газированных напитков в ГДР, который не только конкурировал с западными брендами, но и приобрёл собственную популярность среди жителей Восточной Германии. Напиток обладал оригинальным сладким и пряным вкусом и быстро завоевал популярность, став частью повседневной жизни в социалистическом государстве.

Фото: spreequell.de
Фото: spreequell.de

После объединения Германии в 1990 году Club Cola была вытеснена западными напитками и почти исчезла с рынка. Однако в начале 2000-х годов напиток возродили благодаря волне остальгии. Club Cola вновь стали выпускать в оригинальном оформлении, что сделало её не просто напитком, а символом культурной идентичности восточных немцев.

Амтсдойч (Amtssprache) – официальный язык и стиль общения в ГДР, который был очень строго регулируем. В контексте остальгии многие восстанавливают в памяти этот язык как элемент культурной идентичности, который вне зависимости от своей бюрократичности ассоциируется с ощущением порядка и стабильности в государстве.

Книга Карла Брунса Die Amtssprache. Фото: Forgotten Books
Книга Карла Брунса Die Amtssprache. Фото: Forgotten Books

Сегодня эти символы воспринимаются как важная часть наследия ГДР, как что-то, что остаётся вне политических и исторических контекстов и при этом способно приносить радость и чувство принадлежности. В них отражается дух повседневной жизни Восточной Германии, далёкий от больших исторических событий, но близкий и понятный тем, кто жил в этих реалиях.

Что дальше

Ностальгия по ГДР часто сопряжена с мифами и идеализациями. В большинстве случаев она возникает не из-за осознания того, что ГДР была лучшей системой, а скорее из-за желания найти в прошлом нечто хорошее, что ушло с объединением страны. Множество людей склонны забывать или не замечать те жестокие стороны социалистического режима – такие как репрессии, ограниченные свободы, секретные службы (штази), а также отсутствие политической конкуренции и преследование инакомыслящих.

Тем не менее остальгия не является желанием вернуться к прежним временам. Это не про «назад, в ГДР». Скорее это ностальгия по времени, когда у людей была надежда, когда они мечтали хоть на миг оказаться за границей. Теперь же, когда они живут в этой «загранице», на смену мечтам пришло разочарование.

В современной Германии остальгия воспринимается неоднозначно: для кого-то это ностальгия по простой и понятной жизни, по времени, когда всё казалось определённым и стабильным; для других – отказ от критического восприятия прошлого и искажение истории. Тем не менее символы ГДР остаются важными культурными маркерами, которые помогают людям осмыслить своё прошлое и идентичность, особенно в условиях объединённой Германии, где зачастую восточные немцы всё ещё ощущают культурные и экономические барьеры. Остальгия напоминает о необходимости диалога и между поколениями, и между регионами и служит своеобразным мостом между разными частями одного общества, которое продолжает строить единую идентичность, ведь с момента падения Берлинской стены прошло всего 35 лет.

______

* Штази (Министерство государственной безопасности ГДР) — тайная полиция и служба разведки Восточной Германии, занимавшаяся массовым сбором информации, контролем и подавлением инакомыслия среди граждан. В период существования ГДР Штази играла ключевую роль в обеспечении власти социалистического режима, часто прибегая к слежке, шантажу и репрессиям.

**  Осси (от немецкого Ost  восток)  термин в Германии, до объединения ФРГ и ГДР, использовавшиеся для обозначения жителей ГДР.

Читайте также