Представьте, утром вы открываете свою ленту facebook, или включаете радио в машине, или, допустим, смотрите свежий выпуск «Главред говорит» на youtube, а там выступает патриарх:
– Власть, обещавшая водворить порядок, право и правду, обеспечить свободу проявляет всюду только самое разнузданное своеволие и сплошное насилие над всеми, и в частности, над Святою Церковью Православной.
Густой, но звонкий голос патриарха несётся из динамиков, а ваши мысли берут в галоп: что случилось? Путин закрыл все храмы на карантин? Священников обязали пройти военную подготовку? Или в православном учении выявили-таки признаки экстремизма?
А патриарх продолжает:
– Властью, данной Нам от Бога, запрещаем вам приступать к Тайнам Христовым, анафематствуем вас, если только вы носите ещё имена христианские и хотя по рождению своему принадлежите к Церкви Православной. Заклинаем и всех вас, верных чад Православной Церкви Христовой, не вступать с таковыми извергами рода человеческого в какое-либо общение: извергните развращенного из среды вас.
Это игра ва-банк! Но что случилось?! Ах, это просто святейший цитирует послание патриарха Тихона, в котором он проклинал и отлучал от церкви большевиков. Как остро и непривычно это звучит…
Тогда, 1 февраля 1918 года это звучало иначе. Кремлёвские соборы были повреждены пушечными снарядами ещё в ноябре прошлого года. Уничтожена надвратная икона. С людьми большевики расправлялись ещё более жестоко. В тот же день в Петрограде матросы хотели захватить Александро-Невскую лавру, но насельники монастыря отказались подчиняться. К большевикам обратился священник Пётр Скипетров. В ответ один из солдат просто выстрелил ему в глаз. Вечером в больнице отец Пётр скончался.
В ответ на воззвание патриарха власть ответила декретом об отделении церкви от государства и школы от церкви. Это исключительное положение Российской церкви было подано и реализовано в ключе настоящего террора. В «Правде» написали, что «власть капитала исчезнет только тогда, когда умрёт последний капиталист, последний помещик, поп, офицер». Летом 1918 года Ленин телеграфировал в Пензу о том, что необходимо провести «беспощадный массовый террор против попов, кулаков и белогвардейцев». Иных из них, «сомнительных», предлагалось запереть в концлагеря. И это ещё за три года до начала убийственной кампании по изъятию церковных ценностей.
Поэтому анафемы патриарха Тихона ложились на текущую реальность, как горькое лекарство на рану. Но и внутри церкви отношение к документу было разным. Собор и большинство духовенства поддержали своего патриарха. За каждым богослужением дьяконы пели анафемы большевикам. Иные священники боялись. Но церковь мыслила себя в этой борьбе и сильной и правой, хотя схватка с безбожниками длилась недолго. Уже в ноябре 1918 года патриарха Тихона арестовали.
Современная Русская православная церковь прямая наследница той церкви, где всё это произошло. Но представить себе нечто подобное сегодня почти невозможно. Государство делает вид, что поддерживает РПЦ, но на самом деле стремится контролировать её. Для условно верующих чиновников церковь – это масса религиозных граждан. А если масса, то сила. Следовательно её надо возглавить и при необходимости использовать. Самый простой способ это сделать – прикормить. Что мы и наблюдаем, когда структура огромна, храмы построены, но пусты. Кто датирует? Кто списывает налоги?
В свою очередь церковь делает вид, что идёт навстречу, во всём лояльна и покорна. В этом есть великая привычка советского православия, но есть и мудрость церковных управленцев. Глубина их компромиссов пока ещё до конца не изведана, но те же коронавирусные демарши показывают, насколько неоднородна церковная среда на всех уровнях: от бабушки свечницы до епископата. Епископат же делает вид, что управляет ситуацией в церкви, но по факту священноначалие не может ни остановить ковид-диссидентов, ни вернуть в храмы схлынувший в 2020 году народ.
А народ делает вид, что он народ…
Собственно самым сильным в том послании Тихона было не столько слово проклятия большевиков, сколько слово объединяющее верных членов церкви:
– А вы, братие архипастыри и пастыри, не медля ни одного часа в вашем духовном делании, с пламенной ревностью зовите чад ваших на защиту попираемых ныне прав церкви православной, немедленно устрояйте духовные союзы.
Через неделю уже многоголосие Великого Московского собора повторит:
– Объединяйтесь же, православные, около своих храмов и пастырей, объединяйтесь все, и мужчины и женщины, и старые и малые, составляйте союзы для защиты заветных святынь.
Тогда люди смогли расслышать эти слова. Церковь наводнили православные братства. Это была реальная жизнь с настоящими отношениями между верующими людьми. В этом была сила подлинности. Большая часть из тех защитников святынь была репрессирована.
Интересно, что анафемы с власти так никто и не снял. Конечно, церковное руководство не раз с тех поднимало тост за здоровье того или иного высокопоставленного благодетеля, а то и за всё правительство с администрацией президента вместе взятых. Но снять клятвы пока никто не решился.
Думаю, что разрешить эту коллизию можно, действуя в обратном порядке. Сперва церковь вернёт себе качество собрания верных христиан, а потом уже и простит чиновников. Наоборот оно как-то странно будет. Недейственно.
