Почти всегда эта стратегия антихристианская и антиевангельская, отрицающая всякую свободу, она не ищет диалога, опирается не на силу и убедительность слова, не на общество, а на властный ресурс. Запретить, лишить, отобрать, посадить – тактический набор контрмиссионера.
Идеологи контрмиссии, выдающие себя за христиан (в нашем случае за православных), убеждают чиновников госаппарата, что конкурентная религия или некая идея несёт вред, разрушает общественные устои и чему-то всерьёз угрожает: нравственности, межнациональному единству, демографическому росту, внутренней и внешней безопасности государства... Контрмиссионер всегда паразит, он не создаёт, а припочковывается к тому, что имеет властный ресурс, и нагоняет страхи, что те или иные идеи и верования, а особенно несущие их люди – враги. Он всегда против кого-то говорит, против кого-то действует и против кого-то дружит.
У всех больших церквей, особенно государственных (пусть иногда это не выражено законодательно), есть тёмные страницы истории, связанные с контрмиссией, свои инквизиция и охота на ведьм. У нас с давних времён контрмиссионеры боролись с язычеством, магометанством, протестантизмом, старообрядчеством, атеизмом. Боролись не по-христиански, силой слова любви и веры, а оружием мира сего: огнём, мечом, тюрьмой, штрафами, изгнанием. Не стремясь понять и убедить – но искоренить, истребить, победить.
Церковь от таких методов никогда ничего не выиграла и никого не победила – за победу я считаю умножение православной веры и верующих на нашей земле, а вместе с этим и умножение правды, свободы, радушия, укрепление любви к Богу и Русской церкви в народе. Но надо понимать, что это никакая и не церковь боролась, а от лица церкви боролись таким образом чуждые силы, ища своей выгоды. Так, последние атаки на атеизм – закон о защите чувств верующих – вели и ведут нецерковные силы, дискредитирующие церковь. Даже если это делали и делают люди в рясах, с бородами, крестами или панагиями на груди – они делают это не по Божьему велению, а как самозванцы. Проверить это легко: стоявшие у истоков новозаветной Церкви Христос и апостолы не натравливали государство на своих духовных противников, они скорее сами готовы были пострадать и страдали от власти языческой, как наши новомученики – от атеистической советской коммунистической власти.
Руководитель фракции КПРФ Геннадий Зюганов кланяется бюсту Сталина на Красной площади. Фото: Ведяшкин Сергей / Агентство «Москва»И верующие считали честью пострадать за Христа, быть униженными, но не нанести в ответ унижений. Теперь же чуть ли не от лица христиан принимают репрессивный закон о защите чувств верующих (ст. 148 УК РФ. – «Стол»). На практике получился просто антилиберальный закон, применяемый с известной долей волюнтаризма с привлечением экспертов, каким-то образом лучше других понимающих, оскорблены чувства верующих (моё, например) или нет. Почему-то не слышно случаев применения этого закона в связи с тем, что действительно оскорбляет и возмущает чувства многих христиан – существование в РФ коммунистической партии, не покаявшейся преемнице ВКП(б)–КПСС, уничтожавшей церковь и верующих. Не применяется этот закон на сохранившиеся и вновь возникающие символы – памятники кровавым гонителям веры Ленину–Сталину–Дзержинскому, названные их именами улицы и населённые пункты, на неоязыческий Мавзолей и прочие гадости советского государства, безжалостно истреблявшего русское православие на нашей земле.
Простой миссии, когда неверующих приводят ко Христу, мы в современном русском православии видим совсем мало, успешных миссионеров – того меньше. Епархиальные миссионерские отделы и их руководители и сотрудники за очень редким исключением не умеют свидетельствовать о Христе именно потому, что за миссию принимают контрмиссию и страдают сектофобией и ксенофобией. Один руководитель миссионерского отдела большой митрополии хвалился мне, что они за пять лет сделали электронную базу всех сект на территории своей митрополии и передали «кому следует»… То есть соорудили большой донос!
Секты и сектанты, которых немало на нашей земле, в церковных структурах воспринимаются не как люди, ищущие истину, но не разглядевшие её в православии, отнюдь не как свой провал в свидетельстве о вере, а просто как зло, как враги и вредители. Когда этим летом одному довольно юному иеромонаху в монастыре на Ганиной Яме я сказал, что знаю немало людей, которые, придя в Православную церковь, не остались с нами, а ушли, потому что ничего не поняли, приходя на наше богослужение и не встретив сочувствия (первого качества миссионера!) православных к своим духовным поискам, мой собеседник был страшно удивлён.
– Откуда вы это узнали?! Вы точно уверены?!
– Я знаю десятки таких, но их тысячи – тех, кого не смогли встретить в церкви в девяностые, а потом уж и сами наши горе-миссионеры стали ходить к протестантским домам молитвы с плакатами, шельмующими часто очень достойных христиан-протестантов в глазах их близких и всего общества.
Богослужение в молельном доме московской общины пятидесятников, 1992 год. Фото: Всеволод Тарасевич / РИА НовостиПомню, как один мой добрый знакомый, протестантский пастор Юрий, сокрушался, что когда он начал искать Бога, то не узнал о Преображенском братстве, где есть общины и где принято молиться традиционной молитвой, но на русском языке, а не на непонятном церковнославянском. Когда в Екатеринбург однажды приехал духовный попечитель Преображенского братства отец Георгий Кочетков, то Юрий, который старше отца Георгия по возрасту, узнав о его приезде, подошёл к нему, чтобы воздать в его лице честь Русской церкви:
– Я пятидесятнический пастор, отец Георгий, хочу поблагодарить вас за ваше служение Христу и попросить вашего благословения: я знаю, что меньшее благословляется большим.
Увы, маргинальный для христианства контрмиссионерский курс у нас пока неискореним. Буквально неделю назад мне рассказали, как в одной старинной епархии РПЦ в Центральной России на курсах повышения квалификации для духовенства известный профессор-сектовед С. рассказывал о своём почти карательном опыте. Далее привожу свидетельство очевидца.
«Лекцию он начал со слов: “Нам государство помогает, и теперь нужно говорить с сектами, только держа в руках пистолет (!!!), мои личные экспертизы посадили в тюрьму и запретили как экстремистов…” – и долго перечислял, кого. И далее: “я запрещу все секты, куда только дотянутся мои руки”». И так четыре часа! Шутки-прибаутки. Много юмора. Мне это напомнило лекции 1920-х – там тоже «просветители» разоблачали сектантов и православных под одну гребёнку. Потом эти «диспуты» приводили сначала к арестам, а в 1937 году – к массовым расстрелам. Когда заговорили о братствах, сосед-священник мне сказал: «Слышь, там про тебя начинают».
Эти рассказы о ненавистнической контрмиссии, выдающей себя за православие, коих можно привести множество, говорят о том, что настоящую церковь людям внешним или недостаточно воцерковленным непросто отличить от её гнусного двойника. Даже на самых верхних церковных этажах. Упомянутого сектоведа С. митрополит перед отъездом из епархии наградил медалью. Но, может, митрополит несколько поторопился? Вклад в жизнь общества протестантских церквей – тех, кого С. называет сектантами, светские власти стали оценивать всё выше. В эти же дни, когда С. размахивал воображаемым пистолетом, президент РФ наградил первого зампреда Евро-Азиатского отделения генконференции Церкви христиан-адвентистов седьмого дня Олега Гончарова медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени. Хорошо ли будет прийти с пистолетом профессору-сектоведу С. к адвентисту, которого Владимир Путин отметил «за вклад в укрепление единства российской нации»?
