Переяславская рада и Жалованная грамота были только началом очень сложных отношений между Малой Русью (или Украиной) и Россией.
В XVI веке Речь Посполитая была страной относительной религиозной свободы. Принцип «чья власть, того и вера», утвердившийся в германских государствах, здесь ещё не действовал. Католицизм господствовал, но гонения на православие ещё не начинались. С начала Реформации всё больше становилось и протестантов. В польско-западнорусских городах процветали общины армян и евреев. Всё начало меняться после принятия Брестской унии 1596 года. Идея преодоления раскола христианского мира была превращена католическим духовенством в простое присоединение Киевской митрополии к Католической церкви. Бывшим православным позволялось сохранить лишь привычные обряды. Уния вызвала сопротивление: против неё боролись и могущественный Константин Острожский, и монахи Киево-Печерской лавры, не пустившие к себе униатов, и простые козаки, ставшие щитом и мечом православия на Украине.
Обострившаяся религиозная вражда накладывалась и на вражду социальную и национальную. Польская шляхта относилась не только к посполитым крестьянам, но и к козакам – как к людям второго сорта, прирождённым рабам, хлопам. Французский инженер Гильом де Боплан писал, что знать живёт в Польше «словно в раю, а крестьяне пребывают как будто в чистилище». Жизнь их «гораздо хуже, чем положение каторжников на галерах».
На Украине было множество воинственных, пассионарных людей, желавших не работать на панов, а воевать. Они готовы были служить королю своими саблями, стать реестровыми козаками и получать жалование. Но, во-первых, у польских королей денег на армию не хватало, не на что было содержать слишком много козаков. А во-вторых, они просто боялись давать оружие в руки таким головорезам. Недовольные, не получив прав и привилегий, бежали «на низ», в Запорожскую Сечь.
Но и на реестровых козаков смотрели косо. Самый заслуженный козак, воевавший вместе с поляками против турок, татар и Москвы, никогда не был ровней для польского шляхтича. По словам польского историка М.А. Грабовского, польский жолнёр «упорно стоял на том, что всякий козак есть хлоп…». Такие порядки сохранялись веками. В XIX веке украинский этнограф Пантелеймон Кулиш запишет такую историю, относящуюся, видимо, к XVIII столетию. Одна дама учила крестьянских детей. Она спросила мальчика: «Для чего тебя создал Бог?». Тот ответил: «Работать на панов». Ответ так понравился польской даме, что она подарила мальчику серебряный злотый.
Разумеется, что такие порядки, усиленные ещё и новыми гонениями на православную веру, толкали народ к вооружённой борьбе. Козаки объединялись с посполитыми крестьянами и вместе шли убивать своих угнетателей. Страну сотрясали всё более мощные восстания. Одно из них оказалось удачным. В 1648 году Богдан Хмельницкий стал во главе козаков Запорожской Сечи, заключил союз с крымским ханом и начал войну. Реестровые козаки, служившие польской короне, в первом же сражении перешли на сторону своих единоплеменников и единоверцев. Восстание быстро охватило оба берега Днепра, распространилось и дальше к западу – на Волынь и Галицию. Козаки требовали от гетмана даже не завоевательного, а истребительного похода: «Пане Хмельницкий, веди на ляхив, кинчай ляхив!». Когда на переговоры с Хмельницким приехал православный, но верный польской короне магнат Адам Кисель, соратники Хмельницкого начали уговаривать его с товарищами: «Отрекитесь-ка вы, добрые православные паны, от ляхов и останьтесь с нами, козаками. Згине ляцька земля, згине, а Русь буде <…> пановати!».
Портрет Богдана Хмельницкого кисти Артура Орлионова. Фото: WikipediaВойна была очень жестокой. Козаки почти поголовно убивали евреев (миловали согласившихся принять крещение), поляков иногда убивали, иногда брали в плен, рассчитывая получить выкуп. А «жёны шляхетские» становились «жёнами козацкими». Перемирия 1649-го и 1651 годов быстро нарушались сторонами. Но военное счастье переменчиво, а ещё более переменчив был крымский хан Ислам-Гирей III. Он отступался от повстанцев Хмельницкого всякий раз, когда их сила слишком возрастала. Не хотел нарушать выгодного для себя баланса сил. В 1651 году король Ян Казамир разбил козацкое войско в тяжелейшем, продолжавшемся почти две недели сражении при Берестечко. И хотя год спустя Хмельницкий снова разобьёт поляков под Батогом, положение Войска Запорожского оставалось сложным.
Хан Ислам-Гирей III . Фото: WikipediaБыла и другая проблема. Богдан Хмельницкий был, быть может, лучшим полководцем и одним из лучших дипломатов Восточной Европы того времени. Однако у него не было и быть не могло сакрального ореола королевской или царской власти, а это было очень важно в те времена. Легитимная власть была у польского короля, русского царя, даже у турецкого султана, но не у козака (даже шляхетское происхождении Хмельницкого под вопросом), пусть даже самого талантливого и удачливого. Следовательно, поменять польского короля можно было только на такого же легитимного правителя. И Хмельницкий выбирал между турецким султаном и русским царём.
Оба варианта были не идеальны. Козакам не нравились московские порядки, но ещё меньше им нравилась идея оказаться под властью иноверца, «бусурманина». Хмельницкий вёл переговоры с обоими, но склонялся (и склонился) в сторону Москвы.
В Москве не очень хотели такого союза. Повстанцам помогали. Когда стало ясно, что разорённой войной Украине угрожает голод, царь Алексей Михайлович разрешил беспошлинный вывоз зерна. Но принять под власть запорожцев означало начать тяжёлую войну с Польшей. Хмельницкий, однако, не только просил. Он требовал и даже угрожал. Напившись (он вообще выпить любил) или сделав вид, что пьян, гетман, зная, что его слова будут переданы в Москву, грозился, будто снова заключит союз с татарами и вместе с ними Москву «изломает». Летом 1653 года он принял присланные ему из Константинополя знаки власти – булаву, саблю, кольчугу. Так он ставил Москву перед выбором: или я буду вашим союзником или даже подданным, или стану врагом. Алексей Михайлович решение принял. Видимо, Земский собор с участием патриарха Никона, епископов, игуменов, бояр, дворян, купцов («гостей»), посадских и даже стрельцов только санкционировал принятое решение объявить войну Польше и принять под высокую руку государя «гетмана Богдана Хмельницкого и все Войско Запорожское з городами и з землями». Это было на Покров Пресвятой Богородицы 1653 года.
8 января (старый стиль) 1654 года в Переяславе состоялась рада (совет, собрание) представителей большинства козацких полков, в которой приняли участие и переяславские мещане. Богдан Хмельницкий объявил, что рада собралась, чтобы выбрать, под власть какого из государей перейти:
1) турецкий султан, который много раз «через послов своих призывал нас под свою область»;
2) крымский хан;
3) польский король, который «и теперь нас ещё в прежнюю ласку приняти может»;
4) «православный Великия Росия государь, царь и великий князь Алексей Михайлович».
При таком выборе русский царь оказался явно наиболее выигрышным вариантом, ведь султан и хан были «бусурманами», а отношения с польской короной после шести лет истребительной войны стали хуже некуда. Но прежде Хмельницкий и козаки хотели, чтобы боярин Василий Бутурлин, возглавлявший русское посольство, присягнул им от имени государя, что тот «не выдаст» их польскому королю и будет соблюдать их права и вольности. Присягали же польские короли. Бутурлин опешил, ведь русский царь – самодержец, его нельзя сравнивать с «неверным» польским королём. Ему присягают, а он сам – нет, о таком даже говорить «непристойно». Но отступать было некуда. В переяславском Успенском соборе козаки присягнули «царю восточному, православному», «что быти им з землями и з городами под государевою высокою рукою навеки неотступными». Однако едва не разразившийся политический скандал был очень показательным. Так проявились коренные различия в отношении к власти между украинскими козаками и русскими из царства Московского.
Впрочем, эти различия казались преодолимыми. В марте 1654 года переяславский полковник Павло Тетеря привёз в Москву от Войска Запорожского «челобитье» русскому царю, в сущности – условия, на которых козацкие земли входили в состав России. Почти все эти условия царь принял.
Понятие «Войско Запорожское» обозначало не только армию, но и созданное козаками государство, которое теперь входило в состав Русского царства на правах автономии с очень широкими правами, близкими к протекторату.
Подписанная им 27 марта (6 апреля) Жалованная грамота предоставляла Войску Запорожскому права и вольности, включая право выбирать гетмана. Реестр козаков, получающих жалование, определялся в 60 000, что было в десять раз больше, чем в Польше. Ограничивалась только внешняя политика гетмана, который не мог теперь самостоятельно вести переговоры с польским королём и турецким султаном, а вот с крымским ханом мог и с шведским королём тоже.
Гравюра Бориса Чорикова "Принятие боярином Бутурлиным присяги от гетмана Богдана Хмельницкого и Малороссии на подданство России". Фото: WikipediaПереяславская рада и Жалованная грамота были только началом очень сложных отношений между Малой Русью, или Украиной (это слово всё чаще встречалось в документах), и Россией. Продолжением стала война, которая сначала развивалась для России и запорожцев успешно. Двадцатитысячный козацкий корпус Ивана Золотаренко помогал русской армии, наступавшей в Белоруссии, а русские войска Василия Бутурлина вместе с Хмельницким осаждали Львов. Но продолжение будет не столь радужным для Москвы и русско-запорожского военного и политического единства. Павло Тетеря станет врагом России, а Хмельницкий будет подумывать, не стоит ли ему со всем Войском Запорожским «отступить от руки Царского Величества».
