Его имя в переводе с древнееврейского языка означает «голубь», и Иона, сын Амафии, был священником во время правления Израильского царя Иеровоама II (793–753 гг. до Р.Х.).
В историю Израиля этот монарх вошёл как один из выдающихся полководцев. Согласно 4 Книге Царств, Иеровоам II распространил свою власть на территории Дамаска и Емафа, восстановив таким образом северную границу Израиля там, где она была во времена Соломона. Разумеется, подъём Израильского царства не мог не вызвать недовольства соседей – и прежде всего Ассирийской империи, распространившей свою власть на территориях современного Ирака и Ирана. Но Ассирия, вступившая после смерти царицы Шаммурамат в период упадка, смуты и гражданских войн, никак не могла помешать возвышению соседей и бывших колоний, захватывающих один город за другим.
Казалось, ещё чуть-чуть, и Ассирийская империя, в течение веков державшая в страхе всех соседей, развалится на части, как карточный домик.
В Израиле эти ожидания превратились в новую национальную идею: вот сейчас накроется Ассирия, мы уж запануем. При дворе Иеровоама II появились толпы льстецов и прихлебателей, певших осанну «богоизбранному царю богоизбранного народа». И вот посреди этого торжества и чванства стали раздаваться голоса пророков Осии и Амоса, объявивших, что Ассирия ещё восстанет из пепла, что это не ассирийцы, но как раз Израильское царство находится в состоянии упадка, что без покаяния и обращения к Господу невозможно никакое возвышение народа Божьего.
Но Иона, в отличие от Осии и Амоса, хотя и призывал жителей Израиля к отказу от поклонения языческим идолам, предсказывал скорую погибель Ниневии – столице Ассирийской империи. Неудивительно, что вскоре Иона был приближен к царскому двору.
И в этот самый момент Иона вновь слышит глас Божий, призывающий его покинуть дворец в Самарии – столице Израильского царства – и отправиться в Ассирию, чтобы призвать её жителей к покаянию:
– Встань, иди в Ниневию, город великий, и проповедуй в нём, ибо злодеяния его дошли до Меня.
Иллюстрация к книге Остина Генри Лейарда «Памятники Ниневии». Фото: Британский музейНо пророк не только испугался. Ведь он надеялся, что Господь уничтожит всех этих проклятых ассирийцев, творивших страшные злодеяния.
И в итоге Иона решил сбежать от полученного задания в противоположную Ниневии сторону, на западную окраину Средиземноморья – в неведомый город Фарсис (или Таршиш): скорее всего, это была финикийская колония где-то на побережье нынешней Испании.
«И встал Иона, чтобы бежать в Фарсис от лица Господня, – говорится в Книге пророка Ионы, написанной от третьего лица. – И пришёл в Иоппию, и нашёл корабль, отправлявшийся в Фарсис, отдал плату за провоз и вошёл в него, чтобы плыть с ними в Фарсис от лица Господа».
Но Господь послал бурю, и Иону будит капитан корабля: все молятся своим богам, помолись и ты.
Молитва не помогает, буря всё усиливается. Тогда моряки кидают жребий, чтобы понять, кто стал причиной бедствия: в то время жребий был обычным приёмом, использовавшимся, чтобы узнать волю богов. Жребий падает на Иону, и он просит, чтобы его бросили в море. Но моряки, не желая лишать жизни ни в чём перед ними не виновного человека, всё-таки пытаются выгрести к берегу. Только когда стало очевидно, что корабль вот-вот разобьётся, они решаются исполнить просьбу Ионы.
И пророка в море тут же глотает огромный кит, в чреве которого Иона проводит три дня и три ночи, неустанно обращаясь к Господу с молитвой – словами человека, который погиб, уничтожен и не имеет никакой надежды:
«И помолился Иона Господу Богу своему из чрева кита.
И сказал: к Господу воззвал я в скорби моей, и Он услышал меня; из чрева преисподней я возопил, и Ты услышал голос мой.
Ты вверг меня в глубину, в сердце моря, и потоки окружили меня, все воды Твои и волны Твои проходили надо мною.
И я сказал: отринут я от очей Твоих, однако я опять увижу святый храм Твой.
Объяли меня воды до души моей, бездна заключила меня; морскою травою обвита была голова моя.
До основания гор я нисшёл, земля своими запорами навек заградила меня; но Ты, Господи Боже мой, изведёшь душу мою из ада!».
Господь выводит его из чрева кита, который в данной притче стал настоящим воплощением Левиафана – мистического чудовища, пожирающего души грешников.
Изображение Левиафана из Северо-французского ивритского альманаха. Фото: British LibraryКит исторгнул Иону из себя на сушу. И пророк, придя в себя, отправился проповедовать в Ниневию – столицу Ассирийской империи.
И тут произошло чудо ещё более удивительное, чем с рыбой:
«Поверили ниневитяне Богу, и объявили пост, и оделись во вретища, от большого из них до малого.
Это слово дошло до царя Ниневии, и он встал с престола своего, и снял с себя царское облачение своё, и оделся во вретище, и сел на пепле,
И повелел провозгласить и сказать в Ниневии от имени царя и вельмож его: “чтобы ни люди, ни скот, ни волы, ни овцы ничего не ели, не ходили на пастбище и воды не пили,
И чтобы покрыты были вретищем люди и скот и крепко вопияли к Богу, и чтобы каждый обратился от злого пути своего и от насилия рук своих.
Кто знает, может быть, ещё Бог умилосердится и отвратит от нас пылающий гнев Свой, и мы не погибнем».
Казалось бы, хвала Небесам!
Проблема только в том, что сам Иона, выполняя поручение Господа, вовсе не собирался прощать ниневитян. Он сидел неподалеку от города и ждал его гибели, а к Господу на сей раз он обратил такие слова: «Возьми душу мою от меня, ибо лучше мне умереть, нежели жить». Потому что совершенно невозможно же жить, когда видишь милосердие Божие, направленное на людей, которые, по мнению пророка, этого совсем не заслуживают…
И тут Господь явил Ионе ещё одно Откровение – самое важное, которое было важнее всех видений, явленных пророку до этого.
Господь в одну ночь вырастил некое растение, под тенью которого Иона укрылся от палящего солнца. А на следующую ночь растение погибло, и Иона, истомившись от зноя, снова стал просить себе смерти.
И Господь ответил ему:
– Ты сожалеешь о растении, над которым ты не трудился и которого не растил, которое в одну ночь выросло и в одну же ночь и пропало? Мне ли не пожалеть Ниневии, города великого, в котором более ста двадцати тысяч человек, не умеющих отличить правой руки от левой, и множество скота?
То есть нет границ для милосердия Божьего. И задолго до Евангелия Книга пророка Ионы сказала нам, что Израиль вовсе не обладает монопольным правом на спасительную любовь Господа, что для Бога важны все народы, которым предстоит в будущем приобщиться к Его народу.
